Путь, что ведёт нас к Богу

А. Ф. Лосев говорит о Боге, что «беседа с Ним возможна только в молитве». «Общение с Богом, — продолжает Лосев, — в смысле познания Его, возможно только в молитве. Только молитвенно можно восходить к Богу, и не- молящийся не знает Бога». Блестящий стилист, он в этом месте не случайно трижды повторяет слово «только». Такая молитва перестает быть прошением, основанным на принципе «Бог егда восхощет, изменяется естества чин», но становится актом погружения в неизмеримые глубины милости Божьей и слияния моей или, шире, нашей воли с Его волею по принципу «да будет воля Твоя».

Бог больше не воспринимается как «Царь вселенной» или Rex Coelestis, но полностью превращается в то «Ты», к которому обращаюсь я в моей молитве. Об этом говорит и о. Сергий Булгаков в книге «Свет невечерний». «Вне личного опыта, вне личных отношений с Богом, — говорит о. Сергий, — вне личного опыта встречи с Ним в ЕСИ, ставить вопрос о Боге — невозможно». И далее: «Громовый факт молитвы — как христианской, так и во всех религиях, — должен быть, наконец, понят и оценен в философском своем значении». Коль скоро вне молитвенного общения с Богом нет возможности и рассуждать о Нем, это означает, что выстроить рациональную философскую картину мира, в которой Бог занимал бы какое-то место, также оказывается невозможным. Невозможно и спорить о том, что означают слова Символа веры о том, что Бог «всемогущ» (omnipotens) и является Вседержителем или Пантократором.

«До революции, — писал митрополит Антоний весной 2002 г. о первых годах эмиграции, — Бог пребывал"во славе"в церквах и соборах, здесь же Бог открылся нам как Изгнанник, преследуемый на нашей Родине и"не имущий, где главу приклонити". В Нем мы с изумлением познали Бога–Изгнанника, Который все понимает,"ниже Которого никто не может быть унижен". В предельной бедноте домов и храмов Он жил среди нас, Он был нашей надеждой и силой, утешением и вдохновением». Всемогущий Бог Своим всемогуществом совсем не сродни восточному деспоту или египетскому фараону. Порою Он бывает слабее, чем кто бы то ни было другой.

Вот истина, раскрытая в Евангелии, но очень мало осознанная человечеством. А что вообще означает формула, гласящая что Бог всемогущ? Впервые этот вопрос встал перед думающей Европой в конце 1755 г. после землетрясения в Лиссабоне, когда 1 ноября, в день Всех святых, в те самые минуты, когда по всей Португалии служились праздничные мессы, произошло страшное землетрясение и тысячи людей погибли. В условиях XVIII века (когда уже начинали появляться средства массовой информации) весть об этом событии довольно быстро разлетелась по Европе. Трагедия в Лиссабоне — это первое в новой Европе стихийное бедствие; неслучайно поэтому очень многих оно заставило задуматься о том, как все это допустил Бог.

Нечто подобное произошло в России летом 2000 года, когда погибла подводная лодка «Курск». Для людей, которые не могли понять, почему, если вся Россия молилась о спасении моряков, лодка все же погибла, вопрос о Боге встал ребром. Мне самому многократно приходилось слышать от разных людей, что они перестали верить в Бога после того, как ушел ко дну Баренцева моря «Курск». Последний раз буквально несколько дней назад молодой человек студенческого типа, увидев крестик на моем пиджаке, прямо в метро спросил у меня, почему я верю, если «Курск» не был спасен Богом. Богослов может сказать, что всемогущий Бог долготер- пит и попускает зло, можно сказать и по–другому и, следуя за Вольтером или Дж. Дьюи, утверждать, что Бог благ, но не всемогущ. Однако ни один из этих ответов не устроит ни того, кто спрашивает, ни того, кто отвечает. Прямого ответа на этот вопрос нет и быть не может.

Всемогущ ли Бог в отношении кого-то или чего-то другого? Само слово omnipotens взято из «Энеиды» Вергилия, где оно относится к Юпитеру. Можно лишь говорить о том, что Бог всемогущ в отношении меня и моего жизненного пути. Бог всемогущ преобразить «мрачное и грязное мое естество» и полностью вернуть мне не замутненное ничем и подлинное мое «я». В Ветхом Завете об этом говорится всего лишь трижды: один раз — о Сарре, причем не прямо, а описательно, словами «есть ли что трудное для Господа» (Быт 18:14), и два раза — в молитве (пророка Иеремии и Иова). В Новом Завете — один раз, в притче о богатом юноше (но только в Евангелии от Марка): «Все возможно Богу» (10:27). Поэтому есть все основания утверждать, что в Библии Бог — силен, Он — Бог воинств и т. д., что же касается Его всемогущества — это вопрос открытый. Вопрос о всемогуществе Бога — не в смысле Его отношений с моим «я», но в каком-то глобальном смысле, когда речь идет о том, почему Бог допустил то или иное зло — не имеет прямого ответа. Можно только сказать: я верю в Бога не по причине того, что Он кого-то спас или исцелил, но вопрекитому, что вокруг происходят несчастья и жизнь полна беды. Я верю, хотя это абсурдно, как замечено еще Тертуллианом, верю, ибо Бог Сам открылся мне в моей молитве.