Путь Дракона

— Судна, или трагедии? — сухо спросила Ситрин.

— Да хоть чего.

— Ни того, ни другого, — отрезала она.

Говоря по правде, виды на торговый флот Наринисла у нее были.

В схеме мировой торговли сосредоточено огромное богатство. Кешет и Пит могли бы поставлять вино и оливы для всех городов мира, но не имели своих золотых копей, а железные рудники находились в диком бездорожье, куда нелегко было добраться. Лионея давала сказочные древесину и специи, но изо всех сил пыталась вырастить достаточно зерна, чтобы прокормить людей. Далекий Сирамис со своими шелками и красителями, магией и табаком, сулил величайшие в мире редкости, но морские пути к нему были столь ненадежны, что больше состояний были там потеряны, чем нажиты. Везде была диспропорция, и вернейший путь к прибыли лежал между чем-то ценным и кем-то, кто бы это ценил.

На суше это означало контроль над драконьими дорогами. Ни одно из творений рук человеческих из камня и раствора не могло соперничать по прочности с драконьим нефритом. Все великие города выросли там где выросли только потому, что дороги были проложены еще тогда, когда человечество было единой расой, а хозяева мира летали на огромных, чешуйчатых крыльях. Драконы редко, если вообще когда либо спускались, чтобы путешествовать по дорогам. Это были "черные лестницы" павшей империи, и именно они определяли денежные потоки для всей сухопутной торговли.

На не имеющем дорог море, тем не менее, это было исправимо.

Каждую осень, на юге, корабли нагружались пшеницей и маслом, вином, перцем и сахаром на золото авантюристов, либо полных безумцев, и делали переход на север. Норкост, Халлскар, Астерилхолд, и даже северное взморье Антеи могли покупать товары зачастую дешевле, чем те же товары, переправляемые посуху. Торговые суда могли брать в этих портах различный груз — сушенную треску в Халлскаре, чугун и сталь в Астерилхолде и Норкосте — но большинство хватали деньги, и торопились в незамерзающие порты Наринисла, ждать прибытия заморских купцов из Далекого Сирамиса. Что было большой авантюрой.

Крушения по вине ветра и течений делали островное государство Наринисл наиболее вероятным конечным портом для кораблей из Далекого Сирамиса, и если торговое судно сумеет обменять свои груз и деньги на товары, только что прибывшие из тех далеких земель, инвестор сможет утроить вложенный им капитал. Если же нет, она рисковала встретить прибывающее из Наринисла судно только с тем, что могло быть куплено на здешних рынках, что сулило гораздо меньшую выгоду, учитывая затраты. Или же судно может быть захвачено пиратами, или затонуть, и все будет либо потеряно безвозвратно, либо выкуплено по непомерным ценам и с неторопливостью ледника у Утопленных.

А когда суда возвращались в свои южные порты, и богатство вложивших в них деньги либо возрастало, либо рассыпалось в пыль, спонсоры этой армады, набитой золотом и пряностями, что бороздила моря безо всяких договоров, и не подчинялась ни одному флотоводцу, перетасовывались. Дом, удачно сделавший ставку на единственное судно мог заработать достаточно, чтобы нанять полдюжины в следующем году. Кто-то, чей корабль был потерян будет бороться, чтобы найти способ выжить в новых, более стесненных обстоятельствах. Если у них хватит ума застраховать свои инвестиции, они вернут себе достаточно, чтобы рискнуть еще разок, обратившись к кому нибудь вроде Ситрин.

Те суда, должно быть, уже вышли из Наринисла. Вскоре вернется и та семерка, что отправилась годом ранее из Порте Оливия, и пройдет не так уж много времени, как кто нибудь явится к ней узнать, не застрахует ли банк их вложения в судно на будущий год. Без знания, кто из капитанов лучший, не зная, какие семьи находятся в лучшем положении, чтобы купить хороший груз для отправки, ей остается не больше, чем полагаться на свой инстинкт. Если она будет работать со всеми, кто к ней обратится, у нее обязательно окажется куча плохих рисков. А если откажет всем, у ее банка не будет ни единого шанса на процветание, и нечего будет предъявить холдинговой компании, когда явятся ревизоры. Это были те виды рисков, на которых строилась ее теперешняя жизнь.

Ставки на собачьих боях казались более надежными.

— Ну, возможно, несколько договоров страхования. — Сказала Ситрин скорее себе, чем Кэри сотоварищи. — Спонсорство на паях через несколько лет, если все пойдет хорошо.

— Страхование. Спонсорство. А в чем разница? — спросил Смит.

Ситрин покачала головой. Все равно, что кто-то спросил, в чем разница между яблоком и рыбой, а она не знала с чего начать.

— Ситрин забывает, что не все тут выросли в конторе, — сказала Кэри и допила остаток кофе. — Но нам пора.

— Дайте знать, когда новая пьеса будет готова, — отозвалась Ситрин. — Мне бы хотелось посмотреть ее.

— Видите? — сказал Смит. — А я вас предупреждал, что и у нас будет свой постоянный зритель.