Путь Дракона

– Занятно, конечно. Но ты слишком поверхностно относишься к мистическому основанию этих социальных феноменов в подлинном саббатианстве. Вот ты говоришь про равноправие женщин и готова превратить Саббатая Цеви чуть ли не в первого феминиста. Но ведь на самом-то деле тут чистый мистицизм, типологически близкий тантрическому. В буддийской тантре женщины почитались как проявления Праджни – Премудрости и становились чуть ли не объектом поклонения. На эту тему даже книжка есть, Миранды Шоу, называется «Страстное просветление». Но сказался ли этот тантрический культ на социальном статусе женщин в Индии или даже Тибете? Вряд ли… Тибетки всегда были достаточно независимы, но это уже было связано с тибетской социальной экологией и демографией (та же полиандрия, многомужество), а не с буддизмом. Кстати, обрати внимание, что Иисус (которого Саббатай Цеви считал своим предшественником, «оболочкой», и которому сознательно подражал) тоже очень много общался с женщинами – Марией Магдалиной и другими «женами-мироносицами» и проповедовал им, даже после воскресения первой явился именно женщине. В гностических направлениях раннего христианства из этого даже делали вывод, что свое эзотерическое учение Иисус дал именно женщинам, проявлениям Софии – Премудрости Божией, то есть той же Шехины. Так что тут корни очень древние и глубоко мистические. Я, откровенно говоря, думаю, что все потенции к секуляризации, либерализации, гуманизации и прочее в том же духе вызрело в саббатианстве только благодаря окружению, христианскому окружению, активно порождавшему как раз в XVIII веке идеи Просвещения и светского гуманизма. Без воздействия этой светской нееврейской среды мистицизм саббатианства так и остался бы мистицизмом и его секулярные изводы никогда бы не появились. Если хочешь, это влияние вызвало коррозию, разложение исходно мистического зерна саббатианской каббалы и его трансформацию в нечто фактически чужеродное.

– Спасибо, спасибо, ты прав, конечно, я это учту и укажу в выводах, кроме твоей несколько негативной оценки описанных мной процессов. Впрочем, я и так знаю, что для тебя мистика ценнее гуманистических ценностей.

– Ладно, не будем про это. Не буду про Божий дар и яичницу, но то, что каббалистический мистицизм и твои секулярные пошлости соотносятся как крепкое выдержанное вино и водичка с сиропом, это уж точно.

– Ладно, ладно, будет тебе…

Мы давно уже сидели с пустыми чашками. Пора было возвращаться в институт, что мы и сделали. Ирина пошла за компьютер перерабатывать свой доклад, а я снова уселся за стол, но немедленно был востребован Пиковой дамой, изрекшей своим низким голосом с богатыми модуляциями:

– Костя, пока вас не было, вам опять звонили и, не обретя вас, оставили телефонограмму. Вот, прочитайте, пожалуйста, будьте любезны.

Я рассыпался в благодарностях и взял из рук Пиковой дамы листок бумаги с написанным карандашом текстом:

Уважаемый Константин Владимирович!

Вас беспокоят из офиса Павла Аркадьевича Артамонова. Павел Аркадьевич хочет сегодня вечером пригласить вас к себе домой и заедет за вами в институт в 17.30. Всего доброго, референт.

Такой вот текст. Интересно, а если бы я сегодня не мог? Но я мог, и мне было любопытно. Поэтому я позвонил Инне, предупредив, что приду домой поздно, ибо поеду в гости к новому русскому, который вдобавок еще и алхимик, и стал ждать половины шестого, вооружившись словарями и текстом даосского философа и созерцателя танской эпохи Сыма Чэн-чжэня.

Если вам интересно, чем занимаются современные новорусские алхимики, загляните в следующую главу.

Глава IV,

в которой беседуют об алхимии и осматривают алхимическую лабораторию

Павел заехал за мной точно в назначенное время. Я уже ждал его на институтском крыльце, чтобы избавить от блужданий по нашим коридорам. Первое время мы ехали молча, потом Павел вдруг сказал:

– Не повезло вам, что зима, летом я бы вас в «Мерседес» кабриолете прокатил.

– Вы такой любитель машин?

– Вовсе нет. Я вообще готов на метро ездить. Или на «Жигулях». Но другим людям, особенно таким безлошадным, как вы, всегда приятно проехаться на чем-нибудь этаком. Я знаю.

Я не стал спорить. Потом Павел столь же внезапно изменил тему:

– Мне тут Богословский просил передать вам, что в воскресенье он хотел бы пригласить вас пообедать у него и поговорить о разных делах, связанных с проектом. Если вы в принципе согласны, он позвонит вам и вы договоритесь конкретнее.