Путь духовного обновления

Понятно, что в таком понимании и трактовании этого вопроса лежит известная опасность. Дело в том, что духовный смысл гражданства и жизненная сила его нуждаются в свободной любви

гражданина и в его добровольном самообязывании; необходимо, чтобы формальная причисленность к государству не оставалась пустой и мертвой видимостью, но была исполнена в душе гражданина живым чувством, лояльною волею, духовной убежденностью; необходимо, чтобы государство жило в душе гражданина и чтобы гражданин жил интересами и целями своего государства. А между тем, формальная регистрация граждан, их властное и одностороннее причисление к государству – с этим не считается и от этого не зависит. И вот государственная принадлежность, не наполненная живой любовью гражданина к его родине и к его народу и не закрепленная его добровольным самообязыванием, может очень легко создать политическую иллюзию: появляются целые слои мнимых граждан, которые не принимают к сердцу ни жизни, ни интереса «своего» государства, – одни по национальным

побуждениям (они в душе причисляют себя к другому народу), другие по хозяйственным соображениям (они заинтересованы в смысле промышленности и торговли в процветании другого государства), третьи по социально-революционным мотивам (они желают «своему» государству всяческого неуспеха и военных неудач)… Все эти «граждане» – принадлежат к государству только формально юридически, а душевно и духовно они остаются ему чуждыми, может быть, прямо враждебными, не то вредителями,

не то предателями. Гражданин, который несет свою государственную принадлежность против своей воли и без своего внутреннего согласия, есть явление – духовно не здоровое, а политически опасное: государство и правительство должны сделать все возможное, чтобы приобрести его уважение, его сочувствие, его лояльность, чтобы завоевать его сердце, его волю, его правосознание. Но если в государстве имеются целые народности, или целые социально-хозяйственные классы, или целые политические партии, которые упорствуют в своем нелояльном обособлении, а может быть, и вступают в заговоры, то политическая опасность превращается в настоящую угрозу…

Итак, можно было бы сказать, что государственное настроение души,

объемлющее и чувство, и волю, и воображение, и мысли (а следовательно, ведущее к решениям и поступкам) – составляет подлинную ткань государственной жизни или как бы тот воздух, которым государство дышит и без которого оно задыхается и гибнет. Без этого государственного правосознания государство становится простой видимостью, которая, может быть, имеет правовую силу и «давление», но духовно висит над пустотою. Иными словами: государство соответствует своему достоинству и своему призванию только тогда, когда оно создается и поддерживается верным духовным органом, т. е. таким духовным органом, который, в свою очередь, соответствует своему призванию и своему достоинству – здоровым, государственно настроенным правосознанием. Своекорыстные, безнравственные, продажные люди, беззастенчивые и беспринципные карьеристы, циничные демагоги, честолюбивые и властолюбивые авантюристы – не говоря уже о простых преступниках – не могут ни создать, ни поддерживать здоровый государственный организм. Ибо государство есть организованное общение людей, связанных между собою духовной солидарностью и признающих эту солидарность не только умом, но поддерживающих ее силою патриотической любви, жертвенной волей, достойными и мужественными поступками… Это значит, что настоящее, здоровое государство покоится именно на тех духовных основах человеческой души, которые мы вскрыли в нашем исследовании [108] .