Путь истины. Дмитрий Донской

– Господи, благодарствую за милость Твою, что не забываешь раба своего! Спаси Русь Святую от иноземцев: литовцев, немцев да татар и ниспошли нам князя, дабы восстановил он единство земель русских!

Подле Алексия стоял некий простолюдин, и видел старец, как собирает тот грек пальцы в щепоть и крестится тремя перстами, и пронеслось в мыслях его: «Грех-то какой! На древних иконах Христос неизменно благословляет двумя перстами».

Тогда ещё не знал Алексий, что его борьба за митрополичью кафедру только началась…

1350 год. Литва. Вильно.

Тем временем, Ольгерд женился на тверской княжне Ульяне. И вскоре к его двору вместе с невестой прибыл епископ Роман. Происходил он из знатного тверского рода и, как все дети боярские, должен был служить, но, не желая кровь свою проливать на поле брани, отроком покинул мир и ушёл в монастырь, куда заглянул однажды князь тверской. Побеседовав со старцем, который умел медоточивые речи говорить, князь пригласил его служить в дворовой церкви. И тогда Роман был возведён в сан священства, а вскоре сделался духовником княжны Ульяны. Но понимал хитрый старец, что Тверь после опустошительных набегов татарских ослабла, Литва, напротив, набирала силу свою, посему он отправился в Вильно. С князем Ольгердом, который был тайным христианином, Роман быстро нашёл общий язык: их объединила ненависть к Москве.

– Князья московские пресмыкаются перед нехристями и приводят татарские рати на тверские земли. По вине Ивана Московского погиб князь Александр Михайлович. Одно лишь твоё великое княжество Литовское способно сбросить с Руси владычество иноземное!

– Истинно так, отче, – усмехался Ольгерд. – Литва до сих пор платит дань Джанибеку, но скоро я положу сему конец. Мы объединим все русские земли и сокрушим кочевые орды. Но прежде Москву уничтожим…, не пролив ни капли крови христианской!

Лето 1354 года. Константинополь.

В те дни, когда в очередной раз горела Москва деревянная от свечи копеечной, в Царьград пришли послы литовские, а к Алексию, который с грамотами от патриаршего синода собирался в обратный путь, явился Георгий, назначенный экзархом66русской митрополии, – тот взволнованно проговорил:

– Владыко, нельзя нам ныне уходить!

– Отчего же? – удивился Алексий. – Что стряслось?

– Некий епископ Роман приходил днесь к Патриарху, а накануне посетил членов синода. И был он у них не с пустыми руками… – сообщил Георгий.

– Почто он являлся к Патриарху? – нахмурился Алексий.

– Кафедрой твоей желает завладеть!

– Патриарх не может отменить принятое ранее соборное деяние, – неуверенно промолвил Алексий.

– Владыко, всегда можно сделать так, чтобы были и овцы целы, и волки сыты, – возразил Георгий, который был греком до мозга костей, в совершенстве овладел присущими сему народу хитростями и понимал, что сыскать лазейку в писаной грамоте для человека с головой на плечах не составит труда…

И тогда владыка Алексий решил повременить с возвращением на Русь, а на другой день наведался в собор святой Софии, однако Патриарх заставил его долго ждать приёма.

– Ведомо мне, что некий муж литовский желает занять кафедру митрополита Киевского и всея Руси, – начал Алексий, представ пред очи Филофея, – я верю, Всесвятейший Владыко, что приговор синода останется в силе…

– Соборное деяние не подлежит пересмотру, Алексий – ты митрополит Киевский и всея Руси. Роман же отныне митрополит Литовский и Малой Руси67, – отвечал, как отрезал патриарх Филофей.

Алексий выслушал перевод толмача и с ужасом понял, что речь идёт о разделе русской церкви.

– Всесвятейший Владыко, – воскликнул он, – единство церкви есть наиважнейшее условие для объединения княжеств русских! Власть цезарей неуклонно слабеет, – враги обступили Новый Рим со всех сторон. Турки с востока грядут. Католики Галату захватили. Токмо единая Русь способна спасти от краха Ромейское царство, от коего восприняла веру православную!

– Сие есть воля Всесвятейшего синода, – мрачно отозвался Филофей, поднимаясь с престола своего.

Алексий побагровел, но сумел сдержаться от выплеска гнева. У патриарших палат он столкнулся лицом к лицу с Романом. Они узнали друг друга и обменялись парой ласковых слов.

– Ты русин, а служишь язычнику, – промолвил Алексий. – Иуда…

– Татарский холуй! – в ответ прокричал Роман.

Алексий спешил покинуть святое место, в мыслях проклиная греков: «За злато и серебро они матерей родных продадут. Надобно во что бы то ни стало сохранить единство митрополии на Руси!» В обители Алексий помолился и попросил у монахов лист пергамента, гусиное перо и чернила. При свете лучины писал он послание на Русь:

«Владыке Тверскому Феодору. Здравствуй на многие лета, брат Феодор! Пишу тебе из Царьграда. По рукоположении моём в соборе святой Софии прибыл в город некто Роман из Литвы от князя Ольгерда. Посулом великим68 он склонил на свою сторону синод патриарший: епископы греческие порешили русскую митрополию разделить на части. Во имя Святой Руси и единства нашей церкви православной прошу тебя собрать подать со всего священства и отослать мне в Царьград. Митрополит Киевский и всея Руси Алексий».