Путь к океану (сборник)

У матери было мало молока. Ребенок голодал, хирел. Невельской терял голову от горя, а тут пришло известие, что из Николаевска ночью на вельботе де­зертировало пять матросов. Беды рушились одна за другой, но Невельской не сдавался, находя в себе си­лы для борьбы и работы.

Двадцать восьмого июля пришел из Аяна корвет с незначительным количеством запасов и товаров. Ка­шеваров уведомлял, что больше прислать не мог, так как в Аян еще не прибыло компанейское судно.

Невельской отправил корвет снова в Аян. Чихачев был послан на нем с тем, чтобы лично добиться у Кашеварова товаров и продовольствия, необходимых Амурской экспедиции. Затем он должен был с под­робным отчетом ехать в Иркутск к Муравьеву

Невельской прекрасно понимал, насколько серьез­на ответственность, лежавшая на нем. Он видел, как болеют и слабеют люди, жизнь и благополучие кото­рых были вверены в его руки. Жестокая кара грозила Невельскому, если действия его послужили бы пово­дом к столкновению с Китаем.

И это столкновение давно бы случилось, если бы были затронуты интересы Китайской империи. Но до сих пор действия Невельского не вызывали никакого протеста со стороны Китая. И Геннадий Иванович считал, что имеет полное моральное право продол­жать свою деятельность, направленную на пользу оте­честву.

Всем членам экспедиции даны были задания по обследованию новых районов.

Штурман Воронин был командирован на Сахалин для обследования протоки Виахту и залива Дуэ в об­становке навигации. Он пошел на шлюпке и, помимо этого основного поручения, должен был посетить за­лив Де-Кастри, чтобы подготовить его к занятию воен­ным постом.

Мичман Разградский оставался в Николаевске, а Бошняку была дана инструкция: «Следуя вверх по ре­ке Амур, через озеро Кизи, в залив Де-Кастри сухим путем, делать по пути съемку местности и промер реки».

Назначением этих экспедиций Невельской имел в виду приготовиться к занятию Кизи и залива Де-Каст­ри распространить на обследованном пространстве русское влияние и по мере возможности отстранить всякие покушения иностранцев на Приамурский край.

В конце августа сотрудники возвращались из ко­мандировок. 24 августа жители селения Пуль на лод­ке привезли совершенно больного Березина. Здоровье его никак не могло наладиться с тех пор, когда он в весеннюю распутицу по ледяной воде, талому снегу и грязи, не жалея себя, в течение двух с лишним не­дель пробивался на выручку терпевшему бедствие Чихачеву.

Вслед за Березиным прибыл на шлюпке Воронин, выполнивший свое поручение и привезший карты заснятых местностей и новые данные о Сахалине.

Штурман Орлов возвратился с Амурского лимана. Он убедился, что без парового судна обследовать лиманские фарватеры невозможно.

В половине сентября пришел в Петровское бот «Кадьяк» с казенным продовольствием. Он был так расшатан и гнил, что отправляться в обратное плава­ние на нем было рискованно, и его оставили на зимов­ку в Петровском.

Чихачев между тем в Аяне сражался с представи­телями Российско-Американской компании и портовым начальством, стараясь получить от них продоволь­ствие для бедствующих своих товарищей. Старания его были бы безуспешны, если бы в Аяне, на счастье Амурской экспедиции, не оказался Б. В. Струве, чи­новник по особым поручениям при генерал-губернато­ре. Он приехал в Аян из Якутска для того, чтобы най­ти новую дорогу в обход скалистого Джугджурского хребта.

Муравьев не отказывал в некоторой поддержке Невельскому, но очень скупился на средства, имев­шиеся в его распоряжении. Зато генерал-губернатор не жалел усилий на улучшение сообщений с Камчат­кою через Аян. На это было уже истрачено несколько сот тысяч рублей.

Струве, побывавший на Камчатке и на обратном пути познакомившийся с Невельским, сочувствовал его стремлению воссоединить Амур с Россией. Как человек, превосходно знающий все тайные пружины сибирских дел, он давно заметил неприязнь Завойко к Невельскому, еще при самом ее зарождении, в 1849 го­ду, когда своими открытиями Невельской скомпро­метировал сведения, за два года до того поступившие через Завойко на высочайшее имя. В безвыходном по­ложении Невельского и его экспедиции Струве винил Завойко.

Вот как описывает он обстоятельства, при которых Невельскому удалось получить хоть немногое из то­го, что было необходимо для спасения от голодной смерти вверенных ему людей: