Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки»

Результат был кошмарным и ужасающим. В результате волны репрессий 1937-38 годов (ослабевших, но не прекратившихся и в 1939-40 гг.) политическая ситуация в стране резко изменилась. Была физически устранена не только большая часть высших командных кадров в армии, на чем часто акцентируют внимание. Было физически устранено большинство руководителей высших государственных, хозяйственных и партийных органов, что вызывает искушение назвать эти события государственным переворотом. Из числа членов Центрального Комитета ВКП(б), избранного XVII съездом в составе 71 человека, один — С. М. Киров — был убит, один — В. В. Куйбышев — умер, двое — Г. К. Орджоникидзе и Я. Б. Гамарник — покончили с собой, несколько человек — Н. К. Крупская, Г. И. Петровский, Г. М. Кржижановский — были просто отстранены от руководящих постов, 16 человек вошли в состав ЦК ВКП(б), избранного следующим, XVIII съездом. Остальные — пали жертвами репрессий (хотя некоторые из них сами участвовали в организации этих репрессий — Н. И. Ежов и Г. Г. Ягода, например), или просто исчезли с политического горизонта. Не меньше пострадал и состав кандидатов в члены ЦК, которых не обошла стороной волна репрессий, клеветы, самоубийств. Были уничтожены почти все секретари и большинство членов комитетов республиканских, краевых и областных организаций ВКП(б). XVIII съезд созывали уже люди, не имевшие На то полномочий предыдущего съезда.

Роковым образом партийная верхушка сначала отказалась в начале 20-х годов отменить пункт 7 резолюции «О единстве партии», принятый X съездом РКП(б)[884] как временное решение для чрезвычайных обстоятельств, сочтя его удобным инструментом для борьбы с оппозиционными течениями. А затем, при попустительстве партийного большинства, этот пункт стал использоваться все чаще и чаще, и, наконец, превратился в жернова, которые перемололи большую часть состава ЦК, избранного XVII съездом — и в формальном соответствии (хотя даже и эта формальность подчас нарушалась) с Уставом ВКП(б) партия получила такие руководящие органы (не только Центральный Комитет, но и нижестоящие комитеты), которые она не избирала.

Ф. Ф. Раскольников был, несомненно, прав, когда писал в 1939 году, что оказалась разгромленной та партия, которая возглавила социалистическую революцию и превратила СССР в мощную индустриальную державу. Точнее было бы сказать, что была разгромлена уже не революционная, а послеленинская партия, ибо ленинская по существу исчезла уже к 1930 году в результате чисток и перетрясок. А теперь на XVIII съезд собралась уже третья политическая организация. Прежняя была сметена волной террора.

Раскол в ВКП(б), выразившийся в массовых политических чистках, набиравших обороты с 1927 года, усилившихся в 1933-35 гг., дополнившихся постановкой политических процессов против оппозиции с 1936 года и «большим террором» 1937-1938 гг., сначала сильно изменил лицо правящей партии, а затем привел к ее полному перерождению.

К 1939 году, как персональный состав партии, так и ее уставные и программные принципы претерпели радикальные изменения. Старая «партийная гвардия» была почти полностью уничтожена если не физически, то, во всяком случае, политически. Партийная программа фактически была отправлена в мусорную корзину, а неоднократно пересматривавшийся устав партии (и в еще большей степени — внутриорганизационные инструкции) делал ее послушным орудием в руках бюрократической верхушки, превратившейся в самоназначенную касту.

Сегодня эти процессы оцениваются различным образом. Для либеральных антикоммунистов разгром Сталиным старой ВКП(б) является воздаянием большевикам за все их прегрешения перед «Россией, которую мы потеряли», и одновременно одним из лучших свидетельств кровожадной натуры коммунистического режима. Для националистов-державников уничтожение большевиков (главный грех которых — и в этом «красные» националисты согласны с «белыми» — заключался в их интернационализме) так же является воздаянием за Октябрь и несомненным благом для России, которую Сталин стал превращать в «нормальную великую державу», отстаивающую в первую очередь свои национальные интересы. Для догматических наследников КПСС остается в силе сталинская легенда о «врагах народа» (которую не прочь использовать и националисты).

Однако реальный смысл этих процессов невозможно понять в том случае, если игнорировать — как это делают представители всех перечисленных выше точек зрения — социально-экономическую эволюцию СССР в этот исторический период и связанную с нею внутреннюю борьбу в ВКП(б).