Путь к золоту Рюрика

— Так я не знаю, как правильно ставить карту! — возразил первый мутный тип в засаленном на локтях зеленом сюртуке.

— Это очень просто, — возразил Степан, — выдерни наудачу какую-нибудь карту, положи ее на стол, а на нее положи сколько хочешь денег. Я из другой колоды буду метать две кучки карт. Если карта, подобная твоей, выйдет на мою сторону, я заберу твои деньги. А если на твою, то ты получишь от меня столько же, сколько ставил на свою карту, — улыбнулся корнет.

Он достал из кармана новую нераспечатанную колоду, заклеенную крест-накрест.

Взял колоду в левую руку, крепко сжал, так что заклейка с треском лопнула, потом жестом фокусника принялся тасовать карты, «переливая» колоду из левой руки в правую.

По тому, как ловко порхали карты в руках у юного корнета, Глаша поняла, что Герасимов — еще тот плут, вон как ловко карты тасует, видно, что опыта у него в этих делах немало.

Игру начали за четырехугольным ломберным столом, покрытым зеленым сукном, почти таким же, как засаленный сюртук мутного типа номер один, как окрестила того Глафира.

Возле каждого игрока лежали мел и щеточка — мелком тут же на зеленом сукне стола делались расчеты, записывали ставки, ненужное стиралось щеточкой. Возле каждого игрока росла стопка золотых монет, на столе стояли зажженные канделябры, за окном царила ночь… Такая фантасмагорическая картина предстала перед взором Глафиры.

После прохождения первого тура, или, как еще его называли, первой пульки, использованную колоду швырнули под стол — лакеи утром соберут все использованные колоды и продадут их мещанам для игры в дурачки и прочие забавы, а деньги оставят себе. Иногда под стол, вместе с использованными картами, падали и деньги — но их не принято было поднимать, это считалось дурным тоном, а еще из суеверия — что Фортуна обидится и отвернется.

Фортуна в эту ночь была на стороне Герасимова: он выигрывал уже четыре пульки подряд, причем, как слышала Глафира, суммы были немаленькие.

Степан потихоньку попивал шампанское, а новые колоды так и порхали в его ловких, как у фокусника, руках.

На пятой пульке вконец проигравшийся тип в высоком цилиндре, сквозь зубы посылая проклятия всем собравшимся, покинул стол.

На седьмой пульке встал и второй мужчина.

За ломберным столиком остались корнет Герасимов и некий приказчик Афанасий.

Игра шла жесткая, и один, и другой то проигрывали, то выигрывали, и вот Афанасий пошел ва-банк, поставив все свои сбережения на червонного валета.