Путь королей

— Джост, она права. Там не было воинов с осколочным оружием… только реши-бандиты, которые думали, что можно воспользоваться сумятицей после восхождения на престол нового короля. У них не было осколочных клинков. Твой отец, наверное, перепутал.

— Перепутал? — процедил Джост.

— Э-э-э, ну да, — поспешно сказал Кэл. — Я не говорю, что он врет. У него, возможно, были галлюцинации после травмы, что-то в этом роде.

Мальчики притихли, глядя на Кэла. Один почесал голову.

Джост сплюнул. Он как будто наблюдал за Лараль краем глаза. Она смотрела только на Кэла и улыбалась ему.

— Вечно ты делаешь так, что все вокруг чувствуют себя идиотами, да, Кэл? — спросил Джост.

— Что? Нет, я…

— Ты хотел выставить моего папашу идиотом, — перебил Джост, и лицо его побагровело. — Как и меня. Что ж, кое-кому из нас не так повезло, чтобы целыми днями поедать фрукты и валяться без дела. Мы должны работать.

— Я не…

Джост бросил Кэлу посох. Тот неуклюже его поймал. Потом Джост взял у брата второй посох:

— Ты оскорбил моего папашу, теперь дерись. Это называется честь. У тебя есть честь, лорденыш?

— Я не лорденыш. — Кэл сплюнул. — Буреотец, Джост, я лишь на пару нанов выше тебя.

От упоминания нанов глаза Джоста сделались злее. Он поднял посох:

— Ты будешь драться или нет?

У его ног появились ярко-красные лужицы — спрены гнева.

Кэл знал, что делает Джост. Мальчики не в первый раз искали способы показать, что они лучше его. Отец Кэла говорил, что дело в их неуверенности. Он бы велел Кэлу просто бросить посох и уйти.

Но там сидела Лараль и улыбалась. И ведь мужчины не становятся героями, уходя.

— Ну хорошо. Ладно.

Кэл поднял посох.

Джост тотчас же ударил — быстрее, чем Кэл мог бы предположить. Другие мальчики наблюдали со смесью радости, потрясения и удивления. Кэл едва успел поднять посох. Деревянные орудия с треском сомкнулись, и по рукам пробежала дрожь.

Он потерял равновесие. Джост проворно шагнул в сторону и ударил посохом снизу, прямо по ступне Кэла. Мальчик закричал, когда сильная боль пронзила его ногу, и одной рукой потянулся вниз, другой продолжая держать посох.

Джост замахнулся и ударил Кэла в бок. Кэл охнул, выпустил посох и, схватившись за живот, упал на колени. Он едва мог дышать от боли. Из камня вокруг него выбирались маленькие и тощие спрены боли — мерцающие бледно-оранжевые существа, похожие на растянутые сухожилия или мышцы.

Кэл уперся одной рукой в камни и наклонился, продолжая прижимать другую руку к боку. «Надеюсь, ты не сломал мне ребра, кремлец…» — подумал он.

Краем глаза он увидел, как Лараль поджала губы, и ощутил внезапный всепоглощающий стыд.

Джост со смущенным видом опустил посох.

— Ну вот, — сказал он. — Теперь ты видишь, что мой папаша обучал меня как следует. Может, после этого до тебя дойдет. Он говорит правду и…

Кэл зарычал от ярости и боли, схватил с земли посох и прыгнул на Джоста. Парнишка выругался, отпрянул и вскинул оружие. Кэл заорал и нанес удар.

В этот миг что-то переменилось. Сжимая посох, Кэл чувствовал некую силу, а от возбуждения его боль исчезла. Он повернулся и ударил Джоста по руке.

Джост разжал пальцы, вскрикнув. Кэл крутанул посохом и ударил парня в бок. Он никогда раньше не держал в руках оружия, никогда не участвовал в более опасной драке, чем потасовка с Тьеном. Но деревяшка в его пальцах казалась… правильной. Он был потрясен тем чудесным ощущением, что подарил ему этот миг.

Джост охнул, опять подался назад, и Кэл занес оружие, готовясь ударить Джоста по лицу. Поднял посох, а потом застыл. Из раны на руке Джоста текла кровь. Совсем немного, но все-таки текла.

Он причинил боль.

Джост взревел и рванулся вперед. Кэл не успел даже вскрикнуть, как высокий и крупный парень сбил его с ног и отправил на землю бездыханным. От этого ушибленный бок вспыхнул, и спрены боли резво побежали отовсюду, цепляясь к его боку, где и замерли, точно оранжевый шрам, питаясь его мучениями.

Джост отступил на шаг. Кэл лежал на спине, еле дыша. Он не понимал, что произошло. Тот момент, когда руки сжимали посох, был чудесным. Невероятным. В то же самое время он видел Лараль. Она встала и вместо того, чтобы броситься к нему и помочь, повернулась и ушла, направляясь к особняку градоначальника.

Глаза Кэла наполнились слезами. Мальчик с криком перекатился и опять схватил посох. Он не сдастся!

— Довольно, — сказал позади Джост. Кэл почувствовал что-то жесткое на спине — ботинок, который придавил его к камням. Джест забрал посох из пальцев Кэла.

«Ничего не вышло. Я… проиграл».

Он ненавидел это чувство, ненавидел куда сильней, чем боль.

— А ты неплохо дрался, — ворчливо признался Джост. — Но все, отвали. Я не хочу по-настоящему тебя отделать.

Кэл опустил голову, упершись лбом в теплый, нагретый солнцем камень. Джост убрал ногу, и мальчики двинулись прочь, о чем-то переговариваясь, их ботинки заскрипели по камням. Кэл вынудил себя сначала подняться на четвереньки, потом — встать.

— Научи меня, — сказал Кэл.

Джост опасливо повернулся, сжимая одной рукой посох, и, удивленно моргая, посмотрел на сына лекаря.