Путь королей

Каладин ненавидел Садеаса, ненавидел то, как великий князь использовал мостовые расчеты. Но все-таки не должен был менять основную тактику Четвертого моста без учета всей картины боя.

«Я переключил внимание паршенди на другие мостовые расчеты. Из-за этого мы оказались у провала слишком быстро, а остальные, большей частью, — слишком медленно».

И поскольку они бежали впереди, многие мостовики смогли как следует разглядеть то, как его отряд использовал мост вместо щита. Это заставило их подражать Четвертому мосту. В итоге каждый из расчетов бежал с разной скоростью, и лучники-алети не понимали, куда им следует целиться, чтобы ослабить натиск паршенди на мостовиков.

«Буреотец! Из-за меня Садеас проиграет эту битву».

Такое не останется без последствий. Пока что генералы и капитаны отчаянно пытались изменить стратегию боя, и про мостовиков все забыли. Но за ним придут, когда все кончится.

Или даже раньше. Газ, Ламарил и несколько мрачных копейщиков шли прямиком к Четвертому мосту.

Рогоед встал рядом с Каладином, взволнованный Тефт встал с другой стороны, сжимая в руках камень. Мостовики у него за спиной начали роптать.

— Отойдите, — негромко сказал Каладин Камню и Тефту.

— Но, Каладин! — воскликнул Тефт. — Они…

— Отойдите. Собери мостовиков. Постарайся вернуть их всех на лесной склад.

«Если кто-то вообще переживет эту катастрофу».

Когда Камень и Тефт не двинулись с места, Каладин сам пошел вперед. На Башне все еще шел яростный бой; отряд Садеаса под его личным командованием сумел отвоевать небольшой участок и стойко его удерживал. С обеих сторон росли горы трупов. И это был еще не конец.

Камень и Тефт опять приблизились к Каладину, но тот устремил на них пристальный взгляд и вынудил отойти. Потом повернулся к Газу и Ламарилу.

«Я скажу, что Газ мне это приказал. Он предложил, чтобы мы во время атаки понесли мост боком».

Но нет. Не было никаких свидетелей. Его слово против слова Газа. Это не сработает, кроме того, такой ход вынудит Газа и Ламарила как следует позаботиться о том, чтобы Каладин умер на поле боя, не успев поговорить с вышестоящими офицерами.

Нужно было сделать что-то другое.

— Ты соображаешь, что натворил? — заорал подошедший Газ, брызгая слюной.

— Я перевернул ход сражения, ввергнув все атакующее войско в хаос. Вы пришли наказать меня, и потом, когда вышестоящие офицеры начнут на вас орать, вы сможете хотя бы продемонстрировать, что быстро разобрались с виновником.

Газ замолчал. Подошли Ламарил и копейщики. Мостовой сержант выглядел удивленным.

— Если вас это утешит, — мрачно произнес Каладин, — последствий я не представлял. Я просто пытался выжить.

— Мостовики не должны выживать, — резко бросил Ламарил.

Взмахом руки он указал своим солдатам на Каладина.

— Если вы оставите меня в живых, обещаю, я скажу вашим офицерам, что вы об этом ничего не знали. Если вы меня убьете, это будет выглядеть так, словно вы хотели что-то спрятать.

— Что-то спрятать? — переспросил Газ и бросил взгляд на Башню, где шел бой. Случайная стрела стукнулась о камень недалеко от него и сломалась. — И что же мы можем прятать?

— Как посмотреть. Кое-кто может подумать, что изначально все спланировали именно вы. Светлорд Ламарил, вы мне не помешали. Вы могли это сделать, но не сделали, и солдаты видели, как вы с Газом переговаривались, наблюдая за моим поведением. Если я не поручусь, что действовал без вашего ведома, все будет выглядеть плохо, очень, очень плохо.

Солдаты Ламарила посмотрели на своего командира. Светлоглазый нахмурился.

— Избейте его, — приказал он, — но не убивайте.

Повернулся и ушел обратно к резервным отрядам алети.

Здоровенные копейщики направились к Каладину. Они были темноглазыми, но симпатии к нему в них было не больше, чем у паршенди. Каладин закрыл глаза и собрал всю решимость. Он не может с ними драться. Ему нужно остаться с Четвертым мостом.

Удар тупым концом копья сбил Каладина с ног, и он мог только ловить ртом воздух, пока солдаты били его ногами. Один удар ботинка разорвал кошелек. Сферы — слишком ценные, чтобы оставить их в казарме, — раскатились по камням. Они почему-то потеряли весь буресвет и были тусклыми, мертвыми.

Солдаты продолжали его пинать.

33

Киматика

«Они становились другими прямо во время битвы. Они были словно тени, что меняются, пока пламя танцует. Нельзя недооценивать их, опираясь на первое впечатление».

Предполагается, что эта запись — слова Талатина, Сияющего из ордена камнестражей. Источник — «Воплощение» Гувлоу — обычно считается надежным, хотя это взято из отрывка, переписанного из утраченной «Поэмы седьмого утра».