Путь королей

Эв прислонился к стене, ковыряясь ногтем в зубах. Баксиль попытался принять такую же расслабленную позу. Большой длинный зал освещали топазовые светосколки в красивых канделябрах, но они даже не пытались их забрать. Хозяйка не одобряла воровства.

— Я тут подумываю о том, чтобы обратиться к Старой магии, — бросил Баксиль, отчасти желая отвлечься от мучительного наблюдения за тем, как хозяйка принялась выдалбливать глаза красивому бюсту.

Эв фыркнул:

— С чего вдруг?

— Сам не знаю. Но мне что-то надо сделать со своей жизнью. Я ведь еще не пытался, знаешь, а люди говорят, каждому дается всего один шанс. У Ночехранительницы можно попросить лишь одно благодеяние. Ты пробовал?

— Не-а, — протянул Эв. — Мне лень переться до самой Долины. Кроме того, мой братец там побывал. Вернулся с онемелыми руками. Больше ничего ими никогда не чувствовал.

— А что она ему даровала? — спросил Баксиль.

Хозяйка в это время обернула вазу тканью, положила на пол, тихонько разбила и растоптала осколки.

— Не знаю. Он не рассказывал. Но был недоволен. Наверное, какую-нибудь глупость попросил, вроде хорошей прически. — Эв ухмыльнулся.

— Я хотел бы приносить больше пользы. Ну, ты понимаешь — попросить о храбрости…

— Если ты и впрямь этого хочешь, — заметил Эв, — то, по-моему, есть способы получше Старой магии. Никогда не знаешь, каким проклятием она тебя наградит.

— Я бы попросил правильно.

— Это не так работает. Это не игра, и не важно, что там люди болтают. Ночехранительница не пытается тебя обдурить или вывернуть твои слова наизнанку. Ты просишь о благодеянии. Она дает то, чего ты, по ее мнению, заслуживаешь, а потом прибавляет к дару проклятие. Иногда они связаны, иногда нет.

— Ты-то откуда все знаешь? — спросил Баксиль. Хозяйка резала очередную картину. — Сам ведь сказал, что не был там.

— Не был, — подтвердил Эв. — Зато мой отец был, моя мать и все мои братья. Лишь немногие получили то, что хотели. Большинство сокрушались из-за проклятий, исключая моего папашу. Он получил уйму хорошей ткани и продал ее, чтобы мы не померли во время лурнипового голода несколько десятилетий назад.

— А какое у него было проклятие? — спросил Баксиль.

— Стал видеть мир вверх тормашками.

— Серьезно?

— Ага. Все перевернутое. Люди ходят по потолку, небо под ногами и так далее. Но он говорил, что быстро привык, и к концу жизни вовсе не считал это проклятием.

Баксилю от одной мысли о таком проклятии стало дурно. Он посмотрел на мешок с инструментами. Вот если бы не был таким трусом, хватило бы ему сил — осмелился бы он? — сделать так, чтобы хозяйка увидела в нем не только наемные мышцы?

«Если Кадасиксу Изначальному будет угодно, — подумал он, — меня бы порадовал намек на то, как следует поступать. Спасибо».

Хозяйка вернулась к ним, слегка растрепанная, и протянула руку:

— Баксиль, колотушку, подбитую войлоком. Там сзади большая статуя.

Он тотчас же вытащил колотушку из мешка и отдал ей.

— Мне, видимо, стоит раздобыть осколочный клинок… — рассеянно проговорила она, вскидывая инструмент на плечо. — Но тогда все станет слишком просто.

— Хозяйка, я бы не возражал, стань все слишком просто, — заметил Баксиль.

Она фыркнула и вернулась в дальнюю часть зала, где вскоре начала лупить по статуе, первым делом отбив руки. Баксиль скривился:

— Нас обязательно услышат.

— Ага, — согласился Эв. — Потому, наверное, она приберегла это напоследок.

По крайней мере, войлок приглушал удары. Вероятно, они трое были единственными ворами, которые забирались в дома богачей, но ничего при этом не крали.

— Зачем ей все это? — вдруг поинтересовался Баксиль.

— Чтоб я знал. Может, стоит ее спросить.

— Ты же говорил, чтобы я этого не делал!

— Есть одна тонкость. Ты привязан к своим конечностям?

— Да, довольно крепко.

— Ну так вот, если захочешь перемен, начинай лезть к хозяйке в душу с вопросами. А до тех пор держи язык за зубами.

Баксиль ничего на это не ответил.

«Старая магия, — мелькнула мысль. — Вот что меня изменит. И я к ней обращусь».

Впрочем, с его-то невезучестью, он просто не будет знать, куда идти. Он вздохнул и снова прислонился к стене, а с той стороны, где орудовала хозяйка, продолжали раздаваться приглушенные удары.

И-8

Геранид

— Я тут подумал, не изменить ли Призвание, — раздался позади голос Ашира.

Геранид рассеянно кивнула, не отвлекаясь от своих уравнений. В маленькой комнате с каменными стенами остро пахло пряностями. Ашир затеял очередной эксперимент с какой-то разновидностью порошка карри и редким шинским фруктом, который он выварил в сиропе. Что-то в этом духе. Она слышала, как варево шипит на его новой фабриалевой плите.

— Устал я от готовки… — продолжил Ашир.

У него тихий и добрый голос. Она его за это любила. Отчасти потому, что Ашир обожал поговорить: уж если когда ты пытаешься о чем-нибудь поразмыслить, а рядом находится тот, кто любит болтать, пусть лучше у него будет тихий и добрый голос.

— Мой былой… пыл угас, — продолжил он. — Кроме того, зачем нужен повар в Духовной сфере?