Путь Короля. Том 1

И все же, мыслил Шеф, предложение что-то да означало. И вряд ли то, что лежало на поверхности. Ведь самого этелинга Альфреда, с которым однажды он уже имел встречу, нисколько не прельщает языческая религия. Наоборот, по тому, что он от него тогда услышал, Альфред скорее производил впечатление набожного христианина. И если он решился призвать в Уэссекс миссионеров Пути, за этим кроется некий более глубокий замысел. Пощечина Церкви? Несомненно. Ведь можно веровать в Христа и отвергать Церковь, созданную Его последователями. Но куда же метит Альфред? И как поведет себя в этом случае та самая Церковь?

— Теперь нам с другими жрецами предстоит решить, кто из нас или наших друзей отправится с этой миссией…

— Нет, — коротко обронил Шеф.

— Опять его любимое словцо, — заметил Бранд, который, развалясь в кресле, безмолвно наблюдал за происходящим.

— Не вздумай посылать своих товарищей. Вообще норвежцев не посылай. Есть довольно англичан, неплохо осведомленных в твоем вероучении… Выдай им всем по амулету. Разъясни им в подробностях то, что им следует проповедовать. И пошли их в Уэссекс. У них не будет трудностей с языком, так что они вызовут больше доверия, чем твои люди.

Говоря это, Шеф поглаживал резные лики на своем скипетре.

Бранд же замечал и раньше: Шеф всегда делает так, как только начинает лгать. Может быть, сказать об этом Торвину? Или лучше уж самому Шефу: если собрался лгать, надо делать это умеючи.

Торвин же тем временем вскочил со своей лавки.

— Есть такая священная песнь — христианский гимн. Называется он Nunc dimitis. Там есть такие слова: «Господи, забери душу раба своего, ибо Ты дал ему насладиться концом пути его». Кажется, я сейчас готов пропеть ее сам себе! Ведь сотни и сотни лет, больше, чем я могу сосчитать, Церковь расползалась по миру — сначала по южным странам, потом по северным… Они надеялись, что она поглотит всех нас! И никогда не было, чтобы Церковь упускала то, что раз было ею завоевано.

— Но она еще ничего не упустила, — возразил Шеф. — Король просит прислать миссионеров. Не посулив вам даже того, что кто-то захочет их слушать. Не говоря уж об обращении.

— У них есть их Книга, у нас — наши видения! — вскричал Торвин. — Теперь посмотрим, чья возьмет!

Из кресла донеслось глухое рокотание Бранда:

— Наш ярл прав, Торвин! Отправь-ка лучше освобожденных рабов.

— Но ведь они не знают предания! — кричал Торвин. — Они даже не знают, кто такие Тор и Ньёрд, не знают, кто такие Фрейр и Локи! Они понятия не имеют о священных для нас сказаниях, о скрытом их смысле…

— От них этого и не требуется, — отвечал Бранд. — Толковать они будут главным образом о деньгах.

Глава 3

Погожим воскресным утром — каким и положено быть всякому воскресному утру — обитатели деревушки Саттон, что в Беркшире, где испокон веку жили западные саксы, выполняя волю своего господина, подтягивались к его усадьбе.

Господина звали Херезвит, и еще недавно служил он таном королю Этельреду. Теперь, стало быть, был он таном при короле Альфреде. Или его по-прежнему величать надо этелингом? Это им вскорости растолкуют. Вороватые взгляды подсчитывали присутствующих, подмечали недостающих. Всегда любопытно, найдется ли смельчак, который решит испытать на себе волю грозного тана? Ведь он наказал им каждое воскресенье по утрам посещать церковь, слушать проповеди и учить слово Божие, перед которым ничтожны все людские законы.

Мало-помалу взгляды их, однако, устремились в одном и том же направлении. На незанятом толпой участке луга возле крыльца тановой усадьбы расположилась небольшая группа иноземцев. Чужой человек в нехоженых этих местах — явление почти необыкновенное. Хотя, если приглядеться, не такие уж они иноземцы, не так уж мозолят своим видом глаза… И одеты кое-как: в поношенные шерстяные рубахи. Пока они не сказали ни слова. Стоят себе вшестером и молчат. А все-таки никого из них ни в Саттоне, ни в полях керлы не встречали. И опираются они на чудные посохи, обитые какими-то железными скрепами, похожие на боевые топоры, но только вдвое длиннее.

И, едва заметно для глаза, керлы стали потихоньку пятиться назад. Откуда им знать, чего ради явились сюда эти люди. Зато опыт приучил их, что все новое следует встречать с опаской, по крайней мере до тех самых пор, пока его не одобрит — или не отвергнет — их господин.

Дверь деревянной усадьбы распахнулась настежь. В окружении жены и многочисленного потомства на крыльцо выступил Херезвит. Увидев перед собой опущенные лица и пустующее пространство вблизи крыльца, он перевел взгляд на чужестранцев. Рука его непроизвольно опустилась на рукоять меча.

— Ответьте: зачем вы ходите в церковь? — вдруг звонким голосом прокричал один из чужаков. Расхаживающие по грязной луже голуби переполошились и захлопали крыльями. — Смотрите, какая погодка! Разве не охота поваляться на солнышке? Или пойти поработать в поле, коли есть такая нужда? Зачем тащиться за три мили в Драйтон, а потом еще столько же топать обратно? Все ради того, чтобы услышать, что вам следует вовремя уплатить вашу десятину?