Путь между

Король уже привык, что проводник говорит лишь о том, что знает наверняка, а если не уверен — предупреждает честно. Но верить подобным наговорам почему-то не хотелось. Особенно на площади Ста Двадцати Коров, где нестройный хор голосов с воодушевлением подхватывал припев очередной баллады о народном любимце:

Он поехал, он поехал на своем лихом коне

Не за подвигом и славой, за подарками жене…

Что, впрочем, не помешало Великому Мечнику по пути убить с десяток веллиаров, избавить свет от гигантского тролля и обдурить дракона. О чем в былине не говорилось, так это о том, привез ли он прекрасной Йолланд хоть что-то кроме рассказов о своих приключениях…

— Класс! — жизнерадостный голос вывел Денхольма из мерного ритма героической песни.

Он подпрыгнул на месте от неожиданности и, круто развернувшись, увидел сияющего до ушей Санди. Без маски. Но с луком и полным колчаном, прикупленными по случаю.

— Здорово тут, куманек! Славная крепость! Пляшут, песни поют, дерутся с поводом и без повода! Вот это жизнь!

— Где твоя маска? — холодея от недоброго предчувствия, спросил король.

— Снял, — невозмутимо пояснил шут. — Да ну ее! Раны давно зажили, а жарища стоит — как у дракона в пасти!

— И давно ты так по улицам бродишь? — упрекать шута за безрассудство было бесполезно, и Денхольм принялся с тщательным подозрением оглядывать площадь.

— Часа три. — Санди попытался протиснуться поближе к певцу, но король ухватил его за рукав. — Между прочим, тут не улицы, а лабиринт какой-то! Пока тебя разыщешь!

— За мной! — скомандовал Денхольм, зацепивший взором знакомца Сэддона, глаз не сводящего с шута.

— А в чем дело? — запротестовал было Санди, но увидел другого воина, сверявшегося с куском пергамента, и рванул, обгоняя короля.

До Третьих ворот они добежали в рекордные сроки.

— Где проводник? — успел выдохнуть на бегу король.

— Пьет! — последовал злобный ответ. — Или спит. Или клянчит стаканчик на опохмелку!

Эйви-Эйви обнаружился сразу за воротами, трезвый и собранный, при лютне, при посохе и объемном бурдюке, обвешанный, как Священная Груша, оружием и сумками. В руке он держал полумаску из легкого шелка.

Полумаску, легкомысленно забытую Санди.

— Сэддон нас узнал! — задыхаясь, прокричал ему король.

— Скорее, лошади оседланы! — спокойно кивнул старик и побежал, показывая дорогу.

Три великолепных скакуна нервно грызли удила, поднимали пыль копытами. Беглецы взлетели в седла, кровавя бока заждавшимся скачки животным, и кони понеслись, обрывая надежную привязь.

— Чьи это лошади? — крикнул король.

— Наши, — последовал краткий ответ.

Краем глаза Денхольм заметил, как дернулся, кривя губы, шут — хранитель общественных денег, не нашедший на привычном месте кошелька.

Где-то за спинами загрохотала сапогами погоня, свистнули стрелы, промазали…

А они уже мчались среди домов, по лабиринту лазаретов — ко Вторым воротам.

Успеть! Успеть до общего сигнала тревоги!

Успели. Пронеслись, благо в мирное время никто не требовал пароля на выход.

Новый лабиринт, но Эйви-Эйви скачет так, словно ему на стенах стрелы мелом вывели: сюда, теперь сюда…

Первые ворота. И опрокидывающий тишину сигнал тревоги. И гневно хрипящий скакун проводника, сметающий стражников, толкавших тяжелые, кованые створки…

Ветер свободы — в лицо пьяным Запахом трав…

Кони в три скачка одолевают защитный вал и — по узкому мосту через ров, почти не касаясь копытами дубовых досок.

Стрелы летят, не успевают… А по спине — холодок от непривычного отсутствия кольчуги, казавшейся лишней в мирном течении дней. Стрелы, стрелы…

Эй-Эй правит конем, петляет, сбивая скорость, но уходя, каждый раз уходя от смертельного жала… И король вторит ему, раздражая, мучая лошадь, и рядом волчком вертится шут на своем скакуне… Медленно, слишком медленно ложится под копыта коней дорога на Галитен, приближается деревня, удаляется крепость…

Из-за деревни — конный отряд. Со стены машут, сигналы подают. Копья наперевес, мечи сверкают на солнце, тягучий боевой клич Рорэдола летит под облака, обрывая остатки надежды… Это вам не Вилемонд! Рожи засветите — и уже не уйти!

Драться. Остается — драться насмерть со славными людьми, стоящими на страже его королевства. Людьми непонятными, но внушающими уважение. Симпатию, гордость в конце концов! Драться… Но при нем лишь меч… Санди даже акинак свой не взял, правда, при нем лук, а все остальное оружие у проводника, БОЯЩЕГОСЯ УБИВАТЬ…

Эйви-Эйви круто осадил коня, разворачивая столь стремительно, что король едва не проскакал мимо. На что надеется этот сумасшедший? Вон из города погоня грязь разгоняет…

К реке повернул…

Так ведь туда и гонят, как волков на охоте, загоняют в излучину: переправа сорвана, никуда им не деться!

Секунды бешеной скачки наперегонки со смертью. Хоть стрелять перестали, живыми, что ли, брать будут?!

Запоздалая мысль: ну их к Темным Богам! Перстень показать! Пусть подавятся! Перстень! Ведь это Рорэдол: ни шагу без устава! На колени перед королем!

А проводник уже у самой воды, снова осадил коня, спрыгнул, зашарил по скалистому бережку.

На что надеешься, безумец?