Путь мира

Секретарь вскочил и склонился перед ней, но не так, как обычно кланяются слуги, а только чуть-чуть, не отрывая взгляда от неё. Он понимал, что добился своего: она будет действовать так, как он скажет, а после того, как восстание будет подавлено, она будет принадлежать ему; тайна, связующая их, крепко-накрепко прижмёт её к нему, и корона, которая итак почти сияла над его челом, осеняя огромной властью, станет его безраздельной собственностью, а Великая Герцогиня, эта высокородная гордячка ослепительно-соблазнительной внешности, будет только его игрушкой и маской для царствования. Его слишком темная для представителя безоговорочной власти кожа создавала дополнительные сложности, ведь многовековой закон кастового разделения по цвету кожи не давал ему сравниться с этими горделивыми белокожими глупцами, несмотря на весь его ум. И за это он иногда почти ненавидел себя, свою мать, отца и самого Создателя. Он долго шёл к этой цели, не жалея никого на своем пути, и вот, наконец, его черед настал и нужно переступить всего одну ступеньку! Этой ступенькой являлись земные посланцы. Природа как бы в насмешку дала некоторым из них всё, чего так не хватало ему; но с каким же пренебрежением они относились к этому бесценному дару! Им была совсем безразлична эта разница: капитан огромного крейсера у них мог оказаться совсем чёрным, как потомственный раб на руднике, а какой-нибудь самый младший техник вполне мог быть платиновым блондином. К тому же их отношение ко всем окружающим было совершенно одинаковым. Например, белокожая до полного совершенства земная леди с удовольствием играла в теннис с черным слугой, уделом которого от рождения было лишь приносить ей мячи, и в то же время не считала нужным даже склонить голову, когда мимо проносился герцогский флаер. О! Как он возненавидел землян с первого взгляда! И теперь ему было даже приятно, что именно он как бы невзначай разделается с ними.

Тем временем Великая Герцогиня наконец пришла в себя, и внешне спокойным и благостным тоном произнесла:

– Ну хорошо, твой план принят, ведь чего-то более удачного пока не придумано. Какую же роль в нем ты отвел своей госпоже?

– Эта роль будет очень сложна, но одновременно не обременительна, – секретарь снова сел рядом с ней. – И она может быть сыграна только вами и ни кем более. Помните, я только что рассказывал вам про земного капитана? Вы должны завлечь его, закружить, околдовать. Он должен забыть обо всем во время этого бала, думая только о вас.

– Тебе не кажется, что моя роль слишком уж похожа на роль куртизанки? – заметила Великая Герцогиня, но секретарь видел, что она совсем не гневается, а только пытается поддерживать свой неприступно-горделивый имидж.

– О, моя госпожа! – воскликнул он с хорошо разыгранным смущением. – Неужели вы считаете эту роль такой недостойной? Ведь нет большей чести и сладости, чем любовная победа. Неужели вы не желаете покорить ещё одно строптивое сердце, к тому же принадлежащее вольному звездному капитану? Заверяю вас, этот человек будет достойным противником, а покорение достойного противника – самое прекрасное мгновение, какое только может быть на свете!

– Ты сказал, что он не дурен? – вдруг прервала его Герцогиня.

– Да, миледи, его считают красивым, и кожа у него светлая.

– Это отлично, я постараюсь сделать всё, чтобы он потерял всякую бдительность. К тому же, может быть это развлечет и меня, – Герцогиня улыбнулась и зевнула. – Признайся, ведь ты был уверен, что я соглашусь?

– Миледи, вы проницательны, как всегда.

Секретарь опять чуть придвинулся к ней и снова был встречен холодным взглядом и фразой, напоминающей, что разговор окончен и ему ничего здесь больше делать:

– Так что же ты мешаешь мне переодеваться! Иди и готовь всё, что нужно.

Секретарь с сожалением встал и, раскланявшись, вышел.

– Пусть это будет бал-маскарад, а то что-то мы давно не устраивали костюмированных шоу! – Крикнула ему вдогонку Великая Герцогиня и позвонила в колокольчик, вызывая слуг.

Встреча была пышной, даже слишком. Сразу после неё был прекраснейший завтрак и увлекательная экскурсия, которую подпортило ужасное зрелище казни на дворцовой площади, правда наблюдаемое издалека, и отвратительный цинизм капитана Алекси, от которого всех прямо передернуло. Потом все земляне, кроме капитана и Доминики уехали в посольство. Эмиль же, явно чем-то очень встревоженный, и Доминика, решившая неотступно следовать за ним, чтобы уберечь от новых амурных похождений, вернулись на корабль.