Путь на восток

Зарядил осенний дождь… То с небес падали потоки воды; то просто лилось неторопливое мокрое нечто; то словно через мелкое сито сыпал мелкий, но противный дождичек… Для подготовки рекрутов – самое то: водители и шофера учились преодолевать водные преграды и растёкшиеся в густую грязь дороги. Вновь, как и в лагере под Минском для рекрутов проводились тренировки по преодолению водно-грязевых препятствий грузовиками и броневиками с помощью живой силы. Новые методы быстро распространялись по отделениям и взводам. Занятий хватало для всех: дневная тренировка в поле, лесу и на стрельбище; вечерняя – рукопашка и помощь водилам. Рекруты выматывались до полного немогу ! Любые роптания, не говоря уже о возмущении являлись поводом для отчисления в находившиеся в этом же городе части РККА. По данным - в моей группировке уже набралась целая дивизия рекрутов с полным обеспечением необходимой техникой и вооружением ! Но таких было немного: более жёсткий отбор при приёме и условия жизни, питания, отношения и обеспечения. И бойцы и младшие командиры быстро поняли: за такое надо держаться всем чем только можно: руками; ногами; зубами…

Отправил из Калинковичей батальон, чтобы жиром не заплыл, захватить небольшой городок Мозырь, что в 25 километрах… Дороги уже развезло, так что проехать на машинах – проблема. Немцы нас и не ждали… Ну как не ждали: оборону кое какую выстроили, конечно, всё таки русские, взявшиеся непонятно как в этих местах совсем рядом, но что можно сделать за день, даже при немецком орднунге ?! А моим бойцам двойной стимул: и повоевать – немцев разгромить и уничтожить и быстрее в тепло да сухое место попасть. Взяли гансов тёпленькими но – по науке: без потерь груза 200, то есть убитых. И раненых было немного. Особо опасных – погрузили в вагон с печками и прямым ходом в Калинковичи, где окончания операции дожидалась группа медиков во главе с Гретой. Сама попросилась – служебный долг… А я ? Я проводил разведку "облётами" путей прохождения обеих моих групп, для будущего третьего, заключительного этапа моей многоходовой комбинации; вечерами – в свободное для бойцов время, вёл политико-воспитательную работу – отвечая на ставшие уже провокационными вопросы, моих подчинённых. А им это было нужно: с утра – марш броски по лесу; скрытое перемещение и маскировка; стрельбы и рукопашка в боевых природных условиях. На обед – 100 грамм для профилактики простудного заболевания. После обеда – атаки на конвои транспорта и их защита: вытаскивание из грязи и доставка до нужной точки с использованием нескольких человеческих сил… А по другому нельзя: нужно отсеять зёрна от плевел…

Перед ужином мокрых; грязных; заляпанных грязью так, что чистого места не найдётся бойцов ждали стационарные и походные бани: не долгое – не более 10-15 минут, но эффективное прогревание в парилках и профилактические горячие отвары из собранных летом; высушенных и спрессованных в брикеты листов ромашки, чебреца, малины; ягод шиповника и земляники… Бани работали без перерыва: ещё одевалось одно отделение, а другое уже стояло под горячим душем, смывая с себя накопившуюся грязь. Грязное обмундирование складывалось в личный мешок с надписью и отвозился в стирку. После ужина бойцы развешивали выстиранное обмундирование в тех же парилках бань, чтобы утром подготовить себе смену на вечер…

На ужин – снова 100 грамм водки и личное время: чистка оружия; личная гигиена; мелкий ремонт обмундирования. И конечно – посиделки с вопросами командиру. За вечер успевал обойти три роты батальона. Не много, конечно, но при беседах – в обязательном порядке – присутствовали командиры остальных батальонов: они потом доведут мои мысли до командиров своих рот, а те, в свою очередь – до командиров взводов и отделений… Так что все будут знать о чем говорил командир и что отвечал на вопросы. Это необходимо и для того, чтобы вопросы не повторялись, отнимая у меня такое драгоценное, в наших условиях, время…

Поскрёбышев вошёл в кабинет и молча положил перед сидящим за столом Сталиным радиограмму. Тот поднял вопросительно взгляд:

- От майора Марченко… - лаконично пояснил секретарь. Верховный взял лист бумаги и пробежался по нему взглядом. Положил на стол и стал читать второй раз, уже внимательнее короткое сообщение. Не много, но содержательно. И есть "пища" для размышлений…