Путь Наверх

– А ты на кого учился?

– А я на кого только не учился, – ответил Заверган, пожимая плечами, – И в области кибернетики, и философии, хотя она и не нужна ныне, и медицины. Но ни одно дело я не довел до конца. Эм… были кое-какие проблемы.

– Я тоже не доводила, я ещё училась на переводчика, но потом забросила это дело. Ты ведь помнишь?

– Конечно, – засмеялся Заверган, ощущая неловкость и почесывая затылок.

– Мне нравится изучать жизнь. Я тебе скажу, у меня задание следить за тобой!

– Ага, агент спецслужб значит.

– Да, – посмеялась она.

– Ты может и не знала, но я тоже за тобой следил.

– Как совпало!

Они посмеялись, и пошли дальше.

– Ты не хочешь употребить пищу?

– Я не имею сопротивлений, животик урчит, и требует покушать.

Они прошли к кафе на краю района, непременно Бэлла жила здесь, и уже знала какие здесь работают кафе, вкусно ли там готовят, какие там меню. Заверган решил довериться её вкусам. Они зашли внутрь, их встретил со стеклянными глазами официант и шаблонным текстом, неправильно ставя ударения в словах, поприветствовал и предложил ознакомиться с меню. Они заняли столик, и Заверган предпочел ознакомить себя с её вкусами. Ей понравилась идея, и она закала двойные порции, и попросила вина.

– Знаешь, – говорила она уже опьяневшим голосом, хотя глаза были ясные, – Я вот думала о доверии. Я тебе доверяю. В наше время нет времени на долгие высказывания, даже у нас, интроспекторов. И я скажу – ты мне нравишься, я тебе доверяю.

– Не заслужено, Бэлла, – отнекивался Заверган, – Ты мне тоже нравишься, но мы не настолько знакомы…

– Да подожди, я же не закончила! Стать мне архаичной. Ты когда-нибудь думал о том, что такое любовь?

– Думал, и мой датчик показывает, что я в тебя влюблен, – сказал Заверган, испытывая полную уверенность в том, что она не ответит ничего против, – и я с ним согласен. Но влюбленность отнюдь не свидетельство любви.

– Согласна, полностью согласна. Но, подробнее хочу.

– Мне проще сказать тебе, что любовью не является, нежели сказать, конкретные её проявления.

– Но всё же.

– Я думаю, что если не любишь себя, то и любить других нельзя. Сейчас уже продают отдельно качества как эгоизм и самолюбие, и они числятся как товары разных категорий, а не родственных. Если человек не может быть честным с собой, позаботиться о себе, заинтересовать себя, то как он может дать что-то подобное другому? Пожалуй, страсть, близость и обязательство в своей комбинации дают любовь такой, какая она есть. По крайней мере без разрушения психики, причинения боли, и многого прочего… нехорошего. Да и как по мне – любви вообще не существует в плане того, что валится на голову. Это навык, и его можно развивать.

– Надо же, – она поджала губы, опустила голову, и похлопала в ладоши, – Я думаю точно также. Может в иной формулировке, но той же сути.

– А что это мы с тобой о любви заговорили?

– А может нам попробовать?

– Хм… Отказывать нет мотивов, времени нет.

– Как это двусмысленно…

– Что?

– Что времени нет. Не только то, что оно поджимает, но и что оно отсутствует, и у нас есть вечность, чтобы пробовать разное.

– Какая ты внимательная.

– Ха-ха, ещё бы. Неловкость, давай в магазин зайдем, у меня хлеб закончился.

– Да не вопрос. Мне ещё домой добираться, я провожу тебя.

– А ты где живешь?

– В общежитии.

– Может, у меня останешься?

– Не имею сопротивлений, согласен.

Они пошли молча к магазину за хлебом. Каждый думал скорее всего думал о чем-то своём, Заверган точно.

Как всё изменилось, – подумал он, – Люди открыто говорят о своих желаниях. Когда я жил в трущобах мы не выражали свои желания открыто, и не считали это за норму. Вот оно – влияние социальной среды. А что плохого в том, чтобы открыто выражать свои желания? Какая угроза? Никакой. Моральное осуждение, несоответствие желаний? Это не страшно. Что в этом странного, страшного? Человек не желает того, чего ты желаешь от него, чего желаешь ты. Просто разность. Вычитание. Но у нас, похоже, сложение. Можем ли мы быть людьми, которые прячут тайну от всех, даже имея способность говорить открыто?

В магазине они купили хлеб, Заверган пошутил про семечки с морской солью, когда она увидела их:

– Смотри: семечки с морской солью! – и когда она обратила внимание на полку с товаром, он добавил, – Искупаться не хочешь?

Сначала она окинула его непонимающим взглядом, а потом уже начала потихоньку расходиться в смехе, приговаривая «тонко, тонко!»