Путь Святозара. Том второй

– Просто я отец, когда был в светлой комнате, снял его, потому как он меня сковывал. А надеть уже не смог, не до этого было, рука так горела, что я поспешил к тебе, зная, ты мне обязательно поможешь, – очень тихо ответил Святозар.

Слышно было, как муторно вздохнул правитель, наследник поднял голову, улыбнулся отцу и, чтобы поддержать его, пояснил:

– Я уже договорил заговор, а из щита вырвался столп огня и обжег мне руку. Ну, отец, скажи, не мог, что ли Семаргл дописать ниже предупреждение: «Прочитай Святозар заговор и убери руку, а то я ее тебе подпалю».

Ярил недовольно покачал головой и с такой жалостью посмотрел на сына, что Святозар и пожалел о своей шутке. В гридницу открылась дверь, и вошел Сенич, неся в руках небольшую мису, как большую важность прижимая ее к груди. Слуга медлительно приблизился к столу, опустил чашу на столешницу, с осторожностью взял руку наследника, и, участливым взором осмотрев ее, вопросил:

– А, что ваша светлость, заговорить не получается?

– Нет, Сенич, эта магия не наша, и излечить нам ее с наследником не удастся, – молвил правитель и лоб его исказили глубокие морщины.

– Что ж, тогда положите руку, ваша милость, в мису и потерпите… Потому что будет дюже больно… А я, сейчас принесу мазь, – произнес Сенич и отпустив руку наследника пошел вон из гридницы.

Святозар придвинул мису, в оной покачивалась вправо-влево какая-то вязкая, маслянистая, бурая жидкость и опустил больную руку в нее.

–Эм…эм, – застонал наследник, и лицо его тягостно передернулось. – Как же больно…

– Потерпи мальчик мой, потерпи, – ласково сказал правитель, и, приподнявшись с лавки, протянул через стол руку и поправил спавший с плеча сына кафтан.

– Это отец, магия Богов, она не доступна простому смертному, – негромко протянул Святозар, стараясь справиться с исказившимися чертами лица и возвращая себе прежнюю красоту. – Дар Семаргла, его огонь, наверно это необходимо, нужно зачем-то… Но знаешь так больно, что второй раз и не захочется получить такой щит.

В гридницу сызнова вошел Сенич и принес чистые тряпицы да пузыристую склянку с какой-то неприятно пахнущей желтоватой мазью, дух от которой мгновенно заполонил все помещение.

– Ваша милость, вытаскивайте руку из мисы, – указал Сенич, остановившись подле наследника. Святозар неторопко вынул руку из мисы, слуга же бережно взял ее за запястье, и вновь осмотрев, порывисто покачал головой, – охо…хо…! – добавил он погодя. – Поглядите, ваша светлость, правитель, до самого мяса ожог, плохо… это очень плохо… Надо знахаря позвать, ваша светлость, весьма дурной ожог. Уж такие шрамы останутся, такие… если и вообще заживет.

– Не надо Сенич никакого знахаря, помажь вон мазями и в тряпицу заверни, заживет, – морщась от боли, молвил Святозар.

Сенич бережно держал руку наследника и ждал повеления правителя, но так как Ярил колебался, заметил:

– Наследник, ваша светлость и руки может лишиться, поглядите сами, – и приблизил кровавое месиво к правителю.

– Не тревожь отца, Сенич, ничего я ни лишусь. Этот ожог послан самим Богом Семарглом, неужели ты думаешь, он может лишить меня руки? – спросил Святозар и чуть зримо дернул рукой.

Сенич испуганно воззрился на наследника, и тотчас заботливым движением положил его руку на столешницу. И более не ожидая повелений правителя, резво открыл пузыристую склянку, вытащив из ее изогнутого горлышка деревянную втулку. Расстелив тряпицу на столе, слуга выгреб из склянки мазь, да размазал ее по поверхности ткани, а после бережно возложил тряпицу с мазью на руку Святозара. Наследник опять едва слышно застонал, покривил губы, а Сенич перевязал руку так, чтобы тряпица с мазью не слезла, и, легонько погладив Святозара по волосам, поинтересовался:

– Может, ваша милость, вам сбитня принести, чтобы вы попили, и успокоилась ваша боль.

– Нет, Сенич не надо… Спасибо за все, – ответил Святозар и отрицательно мотнул головой.

Когда слуга, тяжело вздыхая и чего-то невнятное бурча себе под нос, покинул гридницу, наследник прижал больную руку к груди, и преодолевая боль, негромко сказал:

– Хорошо отец, что это левая рука, а не правая… Страшно даже подумать, что было бы с даром царя Альма, если бы перстень был надет на левую руку… Не было бы перстня, оно как золото расплавилось, а волшебный алмаз так и остался навеки сиять в моем пальце. И не смог бы я тогда никак передать его своим детям. Но зато, отец, как бы пугались моего пальца наши враги. Представляешь, у наследника престола в пальце сияет камень-алмаз.

– Ох, сынок, это злая шутка. Мне не смешно, – печально отметил правитель и жалостливо посмотрел на прижатую к груди руку Святозара. – Давай лучше я помогу надеть тебе кафтан, не хочу, чтобы ты еще и захворал.

Правитель поднялся, и, подойдя к сыну, каковой без задержу также встал, помог надеть ему кафтан, да застегнул на нем все застежки. Он трепетно оправил на наследнике одежу, и придерживая его за здоровую руку, вроде страшась выпустить, вопросил:

– Может и вообще не стоило читать этот заговор?