Путь Святозара. Том второй

– Да, Путят, – и Святозар, как то странно глянул на старшину ладейников, кособоко усмехнулся. – Великая магия… согласен с тобой… – Он вдруг пронзительно скрипнул зубами, а малость погодя, проронил обращаясь к воеводе, – все же вы знайте, что нагаки придут на нас, а значит опасайтесь и неллов.

– Хорошо, наследник, мы как ты и велел, будем начеку, – согласно кивнул головой Всеволод.

– Ну, тогда будь здрав воевода, береги тут мою дочь и внуков, а по весне увидимся, – довольным голосом молвил Путят и напоследок обнял друга.

Когда Всеволод покинул ладью, гребцы налегли на весла, вывели суденышко на середину Ра-реки и поплыли вверх по течению.

Святозар чувствовал, что с каждым днем приближается к дому, и все время торопил Путята да как верно тот заметил, ходил по ладье беспокойный, с опущенной головой, и не то, чтобы смеялся, но даже и не улыбался. Путят думая, что наследник дюже истосковался по дому, поторапливал гребцов. А природа, ощущая какую-то затаенную боль в душе Святозара, помогала ладье быстрей плыть, крепко надувая ее паруса, и посему на десятые сутки наконец-то доплыли до Новыграда.

Не успела ладья пристать к причалу, как наследник и дружина выскочили на берег, и остановились, ожидая Путята, который раздавал последние указания своим воинам. Звенислав подошел к Святозару и посмотрел на него, словно выпрашивая, что-то.

– Звенислав, друг мой, победитель василиска, иди домой, к матери и отцу. Отдохни и наберись сил, а потом возвращайся в Славград. Даю месяц тебе отдыха. А мы сегодня же отправимся в путь, – кивнув головой, повелел наследник.

– Спасибо Святозар, – почти выкрикнул Звенислав, да обнявшись с Искреном, повертавшись спиной к другам, побежал к родительскому дому.

– Счастливец, – вздыхая, сказал Любим, неотрывно следя за удаляющейся и теряющейся средь людей фигурой друга. – А нам еще дня четыре на лошадях трястись.

Путят спустился с ладьи, все еще продолжая говорить, что-то двум воинам каковые встретили ладью на причале, и пожав им руки, повел Святозара с другами ко дворцу дяди. Народ Новыграда, узнавший о благополучном возвращении наследника и его воинов, стал стекаться на причал, да так, что идти с каждым шагом становилось все труднее и труднее, приходилось, прямо-таки, проталкиваться. Путят не выдержавший этой толкотни, прикрикнул на людей:

– Да, что же вы здесь столпились, словно овцы в стойле. Не видите, что ли наследник устал в дороге, домой торопится. А ну, дорогу уступите.

И люди тут же раздвинулись, образовав длинный коридор по которому и направились Путят, наследник да други. Почти на выходе с причала, Путят резко остановился, развернулся к стоящим людям, приблизился к юной девушке и открыл объятья. Дева порывисто кинулась к старшему ладейников, крепко прижалась и чуть слышно дохнула:

– Тятюшка, родименький, вернулся. Живой и здоровый. Как же я рада, тятюшка.

Путят поцеловал деву в волосы, огладил длинную ее косу да выпустил из объятий. Дева глянула на наследника и поклонилась ему. А у Святозара внутри закачалось вверх-вниз сердце, да радостно и даже как-то любовно вскрикнула душа так, что на миг он покачнулся. Дева была чудесна высокая, стройная, белолицая с высоким лбом, с длинными темно-рыжими до пояса волосами, туго заплетенными в косу, с нежными алыми губами и ярко-зелеными глазами. Наследник посмотрел в эти глаза и покрылся испариной. Путят повернулся, зыркнул на застывшего на месте Святозара и усмехнулся, да с нескрываемой гордостью молвил:

– Это, наследник, дочь моя младшая и самая любимая, – он перевел взгляд на деву, и нежно добавил, – Любавушка.

Святозар какое-то время молчал, а посем и сам тихо протянул:

– Любавушка, и, правда, любавая какая.

Дева зарделась вся, бросила на Святозара такой взгляд, что его опять закачало, и, отпустив руки отца, скрылась в толпе. Наследник воззрился вслед Любаве, и только через морг сорвался с места и прибавив шагу, догнал, идущего впереди старшего ладейников, негромко окликнув его:

– Ох, Путят, до чего же у тебя красивая дочь? Чего же ты мне о ней не рассказывал?

Старший воинов-ладейников оглянулся, увидел, улыбающегося впервые за столько дней, Святозара и ответил:

– Да, что ж мне о ней говорить, она еще молода.

– А я, что, – поспешил радостно заметить Святозар. – Я тоже вроде молод…

– Вот и то тоже, – буркнул уже более ворчливо Путят.

Наследник посмотрел в спину другу, засветился весь изнутри и все тем же задорным голосом проронил:

– Нет, Путят. Не упрячешь ты от меня такой красоты. Приеду я за Любавой, да увезу к себе в Славград.

– Это мы еще поглядим. Приедешь ли ты, да понравишься ли моей Любаве, – усмехнувшись, молвил Путят и словно осуждающе покачал головой.

Наследник вспомнил зардевшееся лицо девы, ее красноречивый взгляд, ее зеленые глаза, да длинные темно-рыжие волосы и вспомнил супругу Богомудра, да подумал, что Богиня Макошь спряла уже не только нить его судьбы, но и нить судьбы Любавы.