Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

— Не надо! Не приставайте! Это мертвец!!!

…Уговорить казаков причалить мне удалось через полчаса — после того, как я, угорая от смеха, тщательно ответил на все вопросы перегнувшейся через борт Наташки Крючковой и поинтересовался, куда она дела Франсуа.

* * *

— Нет, на Кавказе твоих уже давно нет. — Франсуа покачал головой. Наташка, улыбаясь, подлила мне чаю и села рядом с французом, чья сломанная нога гордо возлежала на удобном камне. — Как ты пог… пропал, они тебя искали, но не так чтобы активно… погоди, Олег, — попросил он меня, хотя я и не думал подавать голос. — Там же всё ясно было. Я сам на той тропе был. Свои трупы они свалили в ущелье, твой, ясное дело, съели… — мы оба расхохотались. Наташка дала Франсуа подзатыльник. — Ну и через две недели после твоей… гибели они ушли. Вадим их увёл.

— Куда? — спросил я.

— На Балканы или в Карпаты… — Франсуа задумался, уже уверенно повторил: — Да, в Карпаты, Олег, точно. А мы перебрались на Каспий, вот, с местными плаваем…

— Сможете доставить меня к устью Куры? — поинтересовался я. Франсуа вздохнул:

— Да сможем, о чём речь… Но понимаешь, осень, там, на черноморском побережье, ты вряд ли кого найдёшь, а местные ребята вряд ли тебя в Средиземку…

— Значит, пойдём пешком вдоль побережья, — отрезал я. Франсуа, кажется, ещё хотел что-то сказать, но Наташка пихнула его в бок, и он махнул рукой:

— Ладно. Завтра и поплывём, чего тогда ждать…

— Франсуа, — тихо сказал я, — ты за это время… ты о них, о наших, ничего не слышал? Хотя бы краем уха?

— Нет, — француз развёл руками и поспешил меня ободрить: — Да найдёшь ты их, обязательно найдёшь! Вон ты сколько отшагал — ну, зря всё это, что ли?!

— Надеюсь, что не зря, — согласился я. — Было бы чертовски обидно, окажись… по-другому. Голова у меня, если честно, кругом идёт, Франсуа, — признался я. — Несёт меня куда-то, несёт…

— А это ничего, — Франсуа пожал, нагнувшись ко мне, мой локоть. — Принесёт, куда нужно…

Мы сидели на плоской каменной террасе, с которой открывался вид на лагерь казаков. Внизу на несколько голосов пели ухарски:

— Вражью силу одолели —эх! —Астраханцы да молодцы!

— Стой, погоди! — Франсуа звучно шлёпнул себя по лбу. — У меня же для тебя подарок есть! Ты, я помню, огнестрел какой-то имел?

— Да было, — я махнул рукой, — наган был. Только он далеко, патроны-то ещё в первый год кончились…

— Наган, говоришь… — Франсуа кивнул. Поднялся и, подхватив костыль, шустро зашкандыбал куда-то прочь, бросив: — Погоди, я сейчас.

— Куда это он? — спросил Кристо. Наташка махнула рукой:

— Сейчас придёт… Ешьте вон давайте.

Франсуа в самом деле вернулся довольно быстро и высыпал на неровную поверхность самодельного стола десять тяжело стукавшихся коробок промасленно-бумажного цвета. Я хмыкнул, придвинул к себе одноу, вслух прочёл:

— 7,62х39 наган, 12 штук… — вскинул глаза на Франсуа: — Патроны к нагану?! Сто двадцать штук, целое богатство!

— Бери, — он сделал щедрый жест. — Может, ещё когда доберёшься до своего револьвера, где он там у тебя, этого тебе надолго хватит…

— Откуда? — уточнил я. Франсуа вздохнул:

— Да печальная история вообще-то… Год назад были мы на соляных полях, я тогда ещё сам по себе, без казаков, гулял. Наткнулись на ребят — четверо, мёртвые уже все, а сколько лежат — там не поймёшь, просоленное всё… Наверное, от жажды умерли. Ну, мы их хоронить, а из сумки у одного пачки эти посыпались. Оружие всё негодное, соль поела, а пачки сам видишь — промасленные навылет, уцелели… Хотя, — он снова вздохнул, — если честно, так я не знаю, все ли патроны сработают. И сработают ли вообще.

— Ну — проверим как раз, — пообещал я, сгребая пачки в вещмешок. — Спасибо, Франсуа!

— О чём разговор! — широко улыбнулся он.

* * *

Воду у берега сковал лёд — тонкий и прозрачный. Дул резкий холодный ветер, грозно стонали на перевале сосны. Километрах в трёх над берегом шёл серый дождевой заряд.

— Холодно, — сказал Кристо. Он подошёл ко мне, оскальзываясь на покрытых плёнкой льда камнях. — Мы пойдём дальше?

— Да, сейчас, — я тряхнул головой, отгоняя наваждение — мне показалось на миг, что берегом идут несколько человек — как, бывало, ходили тут наши девчонки, чтобы надрать мидий.

— А в вашей пещере точно есть кто-то? — Кристо вытер перчаткой мокрое от солёных брызг лицо.

— Не знаю, — грубовато отрезал я, и Кристо обиженно на меня поглядел. Мне не хотелось объяснять, что теплится во мне какая-то болезненно-идиотская надежда: вот сейчас подойду к пещере, а наши все — там, и ждут меня… обязательно ждут. — Пошли, — почти приказал я, и, отвернувшись от мрачнеющих на глазах вод залива, первым двинулся в сторону перевала… того самого, с которого — четыре года назад! — Сергей крикнул: «Ёлки, море!»…

…На перевале стоял крест. Очевидно, в солнечные дни — особенно при восходе — его хорошо было видно снизу, летящим чёрным силуэтом в небе, но сейчас я понял, что это не дерево, только когда мы поднялись на две трети склона.

— Это вы поставили? — Кристо приостановился, оглянулся — он лез впереди — на меня. Я покачал головой: