Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

— Это же «Тимур и его команда», — напомнила она мне книжку, которую я очень любил.

— Да… — медленно сказал я. — Ему всё равно больно… Тань, ты меня держи, ты меня не отпускай! — почти выкрикнул я и порывисто зарылся лицом в её волосы.

Это было, это было в те года,От которых не осталось и следа…Это было, это было в той стране,О которой не загрезишь и во сне,о которой не загрезишь и во сне…Я придумал это, глядя на твоиКосы-кольца огневеющей змеи,На твои зеленоватые глаза —

Как персидская больная бирюза,как персидская больная бирюза…Может быть, тот лес — душа твоя,Может быть, тот лес — любовь моя,Ну а, может быть, когда умрём —Мы в тот лес отправимся вдвоём,мы в тот лес отправимся вдвоём…Николай Гумилёв

* * *

С утра жарища была такая, что я невольно удивился: неужели вчера была осенняя унылая погода?

— Глянул карту: сверю-ка.

Ан нет — не Америка,

А остров Буян, будь он окаян… — пробормотал Басс, стоявший возле сходней. Девчонки вышли нас провожать, и я в напряжении ждал, что Люси — как минимум она! — попросит нас остаться.

Но она так и не попросила. И я не выдержал — сам сказал:

— Если встретим ваших — обязательно скажем, что вы ждёте.

Глупость я, конечно, сказал, как почти всегда бывает, когда мы хотим утешить, но не знаем, как. Однако канадка улыбнулась и кивнула:

— Да, конечно… Попутного ветра…

… — Три десять! — заорал с лодки Колька. Раде размеренно грёб. Когг полз очередной протокой.

— Ты похож на капитана Смоллетта, — заметил я Джеку, державшему кормовое весло. Он в самом деле стоял, широко упершись в палубу ногами и поглядывая то вперёд, то на убранный в одну четверть парус и болтающуюся в «ласточкином гнезде» Танюшку. Разве что Смоллетт не ходил голый по пояс и босиком.

— Это из «Острова Сокровищ»? — уточнил Джек. Не ожидая ответа, добавил: — Ещё дюйма три — и заскребём дном по капусте…

— Как бы вообще не пришлось буксироваться обратно, — заметил Анри, висевший на ванте за кормой. Пахло смолой, мокрым деревом и лесом с берегов.

— Не каркай, — пробормотал Джек и рявкнул: — Докладывайте, не молчите!

— Три пятнадцать! — отозвались спереди.

— К повороту оверштаг! — завопила сверху Танюшка. Джек крикнул в ответ:

— Ты знаешь, что такое оверштаг?!

— Не-а! — отозвалась она. — Просто впереди протока направо поворачивает!.. Ой, уронила!..

На палубу упала куртка. К ней тут же ринулись Лёнька с Димкой и приволокли её мне.

— Три десять! — крикнул Колька. Танюшка, свесив голову вниз, обратилась ко мне:

— Олег, принеси куртку!

— Ничего себе, — я слегка обалдел от такой заявки и, вскинув голову, ответил: — Тань, зачем тебе куртка?! Жарко же!

— А как я вниз полезу?! — отозвалась она. Я опустил голову и встретился с невозмутимым взглядом Джека. Только на самом дне его глаз подрагивала усмешка.

— Нарочно сбросила, — пояснил я. Джек перевёл взгляд куда-то в дали.

— Давай я подниму, — безо всякой задней мысли предложил Димка.

— Иди ты… уныло сказал я, меряя взглядом мачту. Шестиэтажный дом… Я меланхолично представил себе, как меня «заклинит» где-нибудь на двух третях высоты, и я буду покачиваться с мачтой вместе, пока меня будут снимать тросом…

Никогда в жизни я ничего не делал «на слабо», чем очень удивлял друзей и приятелей. Но здесь-то речь шла не о «слабо»… Хотя эта негодяйка, конечно же, сбросила куртку нарочно.

— Три пять! Осторожней!

— Три пять, — повторил Джек. Он уже забыл обо мне, да и от остальных можно было как-то отшутиться… а вот Танюшка обидится.

— Полезу, — сообщил я, завязывая её куртку вокруг пояса.

— А-га… — рассеянно ответил Джек. — Сколько, не молчите, козлы?!

— Три пять! Течение на повороте!

Джек ещё что-то пробормотал, но я уже не слышал, потому что шёл к мачте. Подёргал левый трап. Скажи сейчас кто-нибудь хоть слово — я бы, наверное, полез в драку. Но все или занимались своими делами — или по крайней мере бездельничали, и мне ничего не оставалось, кроме как поставить ногу на первую ступеньку, долбанную выбленку, так их, кажется, называют…

И полез, ощущая себя Тигрой из «Вини-Пуха». Глядеть я старался только вверх, где в ясном небе с каждой секундой всё сильней раскачивалось «ласточкино гнездо». Или всё-таки «воронье гнездо»?.. Как правильно-то?..

— Три пятнадцать! — гаркнули внизу, и я невероятным усилием воли заставил себя не глядеть вниз. Ступеньки резали ноги.

— Привет, — Танюшка открыла внутрь небольшую дверку, и я, ввалившись туда, захлопнул её ногой. С трудом сказал, не поднимаясь с корточек:

— Спасибо тебе, любовь моя.

— Ага, — не без злорадства заметила девчонка, не спеша надевать куртку, — вот я и вижу тебя испуганным… Олег, тут так красиво, да встань же, посмотри!