Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

— Привет, — сказал этот парнишка с уже знакомым американским акцентом. — Так это вы — наши соседи? Мы уже несколько раз видели чьи-то следы, а вот теперь встретились наконец…

Позже Раде сказал, что именно эта улыбка идущего первым парня его и насторожила. Ну, понятно, можно в самом деле испытывать радость при виде кажущихся тебе симпатичными людей — но с чего уж так улыбаться? Не родственники и не близкие друзья встретились… И слишком уж активно они шли на сближение, хоть обнимайся.

— Нам надо бы к князю, — буркнул Раде, — если уж встреча такая долгожданная… — покосившись, македонец с досадой отметил, что девчонки остаются на месте, опустив аркебузы, и к ним уже подходят двое, а один зашёл за спину Видова. Это Раде полностью убедило в том, что тут что-то не так.

— Пойдём, — легко согласился парнишка. Остальные молчали. — Вашим девушкам не тяжело нести аркебузы? мы поможем.

Короткий шум позади убедил Раде в то, что его подозрения оправдались, и он, прокляв себя за то, что не начал действовать сразу, схватился за барте, но резкая боль в правой руке заставила его вздрогнуть — один из пришельцев, просунув лезвие шпаги под локоть Раде, заблокировал его руку.

Раде сшиб его ударом кулака. Видов оказался быстрее всех — он проскочил между двух парней, один из которых держал за локти Линде, и валлонка в его правой руке прошлась по плечу отшатнувшегося парня. Линде стремительно нагнулся за аркебузой, но парень ударил её в лицо ногой. Видов зарычал; Раде прыжком ушёл от стремительного удара двух палашей сразу. Зорка гневно, коротко вскрикнула, быстро щёлкнул кистень Видова, один из нападающих завалился в снег, а в следующую секунду четверо бежали к лесу, таща пятого, Раде зажимал раненую руку, Видов поднимал Линде, а Зорка вскидывала аркебузу — шея у неё слева была порезана.

Зорка выстрелила, но промахнулась, а пока хватала аркебузу Линде — вся группа скрылась в лесу. Зорка выругалась с треском, спросила:

— Как у тебя рука?

— Ничего, ничего… — Раде посмотрел резаную рану. — Что у тебя с шеей?

— А, ерунда… Линде, ты как?

— Убью, сволочь! — взревел Видов, рванувшись к лесу. Раде перехватил его за плечо:

— Стой, стой, стой! — серб дёрнулся, но македонец его удержал. — Стой, тебе говорю, стой!

— Он Линде губы разбил!! — заорал Видов.

— Да нет, ничего, стой, — Линде роняла на талый снег тяжёлые капли. — Держи его, Раде…

— Уходим отсюда, — Зорка успела зарядить обе аркебузы и следила за опушкой. — Скорей, а то ещё ахнут чем…

— Кажется, сегодня день визитов, — сказал Раде. Он, обернувшись, внимательно смотрел на другой берег.

Оттуда, растянувшись широкой дугой, бегом приближались не меньше двадцати парней.

Рука на плече. Печать на крыле.В казарме проблем — банный день.Промокла тетрадь.Я знаю, зачем я иду по земле.Мне будет легко улетать.

Без трёх минут — бал восковых фигур,Без четверти — смерть.С семи драных шкур — шерсти клок.Как хочется жить! Не меньше, чем петь.Свяжи мою нить в узелок.Холодный апрель. Горячие сны.И вирусы новых нот в крови.И каждая цель ближайшей войныСмеётся и ждёт любви.Наш лечащий врач согреет солнечный шприц.И иглы лучей найдут нашу кровь.

Не надо, не плачь. Сиди и смотри,Как горлом идёт любовь.Лови её ртом. Стаканы тесны.Торпедный аккорд — до дна.Рекламный плакат последней весныКачает квадрат окна.Дырявый висок, слепая орда.Пойми, никогда не поздно снимать броню.Целуя кусок трофейного льда,Я молча иду к огню.Мы — выродки крыс. Мы — пасынки птиц.И каждый на треть — патрон.

Ну так сиди и смотри, как ядерный принцНесёт свою плеть на трон.Не плачь, не жалей! Кого нам жалеть?Ведь ты, как и я, сирота.Ну что ты? Смелей! Нам нужно лететь!А ну, от винта! Все от винта!Александр Башлачёв

* * *

Костёр получился трескучим и беспокойным. Он отплёвывался во все стороны роями искр и с хрустом разгрызал поленья.

Мы сидели у костра втроём — я, Эва и Сэм…