Путь в Эльдорис

— Да, спасибо. И извините. Я сейчас выйду, — сказала я, начиная собирать свои скромные пожитки в рюкзак. Мой земной рюкзак, купленный в обычном спортивном магазине. Рукотворный шедевр эльдорийского мастера остался там, где ему и положено быть, на Эльдорисе. А вот сумка… она переместилась со мной. Я, не глядя, закинула ее в рюкзак и встала.

И что теперь?

Я вышла в летний зной вокзала. Май в этом году выдался по-настоящему жарким. Платье, подаренное эвинами, приятно холодило кожу.

Вокруг сновали люди, и никому из них не было дела до меня, девушки, только что вернувшейся из путешествия в другой мир. И оставившей там свою любовь, друзей и магию, наполнявшую прежде каждую клеточку ее существа и заснувшую ныне мертвым сном.

Как мне теперь жить? Как дышать?

Пыльный воздух ударил в нос запахом выхлопных газов и какой-то гари. Несметное количество машин проезжало мимо, остальные стояли припаркованными. Всюду машины. Глаза, отвыкшие лицезреть такое, то округлялись, то замирали. И толпы людей. Везде. Люди шли по тротуарам, перебегали и переходили дорогу, выходили и заходили в подъезды и магазины. Все они куда-то спешили и не смотрели ни друг на друга, ни по сторонам. Я опустила голову и на автомате продвигалась к метро, невольно превращаясь в одну из них.

В подземке шок от скопления людей только усилился, я уже отвыкла от того, как их обычно много вокруг. Шум подъезжающих поездов, специфический и когда-то нравившийся запах, голос диктора, объявляющего станции. Мне хотелось только одного: поскорее выбраться отсюда и спрятаться в какой-нибудь норке. Где-нибудь в лесу.

На улице стало немного лучше, свежий ветерок ударил в лицо, и задышалось легче. Я добралась до дома, стараясь по дороге смотреть или себе под ноги, или наверх — туда, где зеленели верхушки деревьев и пестрело голубое с редкими облаками небо.

Зайдя в квартиру, я села на тумбу у входа и замерла. Мне не хотелось ничего. Вообще ничего. Я чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. Не могла дышать. Мне было плохо и хотелось бежать. Опять бежать.

Только бежать больше некуда, теперь я там, где и должна быть.

Я заставила себя встать и пойти в душ, потом приготовила чай. Все было непривычно, даже вкус любимого чая, заваренного именно так, как я люблю: в смеси черного и зеленого.

Я сидела на кухне, и пальцам, держащим чашку, было горячо. А на Эльдорисе ни одна чашка не пропускала тепло, и об нее нельзя было вот так погреть руки… Эльдорис. Яркий, волнующий, сказочный мир, его краски, запахи, эмоции, люди… все сокрылось позади и скоро, словно дымка, оставшаяся от прекрасного сна, растает окончательно. Я больше никогда не увижу Лива. Неужели я сделала неправильный выбор?

Я не могла и не хотела думать, все вокруг давило и сковывало. Я ощущала себя слепой, глухой и лишенной чувств. Без магии, без Лива, как я теперь буду жить? Пустота внутри становилась невыносимой, и мое утомленное переменами и неспособное сразу адаптироваться сознание, нашло только один выход — уступить дорогу подсознанию. Я просто пошла спать.

Я провалялась в забытье почти двое суток. Иногда просыпалась, прохаживалась по квартире, тупо озираясь по сторонам, и снова ложилась обратно. Думаю, похожие ощущения бывают с сильного похмелья. В голове отупение, в горле пересохло, а еще к этому добавлялась дыра в груди, затягивающая в себя всю остальную меня, все мои чувства, желания и мысли, не оставляя совсем ничего.

Проснувшись в очередной раз, я решила, что продолжать так и дальше просто нельзя. Мне по-прежнему не хотелось ровным счетом ничего. Но я понимала, что отправляться опять в кровать, чтобы просто как бы не существовать это время, — неправильно. К тому же это ничего не дает. А мне нужно жить. «Вот тест, чтобы понять, закончена ли твоя миссия на Земле: Если ты жив — то нет» — одна из моих любимых цитат Ричарда Баха вспомнилась как раз кстати. Я жива, а значит, нужно заставить себя жить.

Только вот… Дом — это место, где хорошо и тепло. Но если в душе нет дома, нет покоя, то и в привычной, некогда казавшейся уютной обстановке будет невыносимо. Значит, нужно отправиться туда, где мне помогут почувствовать себя хорошо и вновь дома.

Я зашла в ванную, ополоснула лицо и набрала мамин номер.

— Привет.

— Привет, доченька, ты уже вернулась?

— Можно я приеду, мам?

— Конечно, что за вопрос? У тебя все хорошо?

Мне не хотелось пугать маму, одно то, что я вот так позвонила, растревожит ее уже само по себе. Актриса из меня никудышная — поэтому я предпочла просто проигнорировать неудобный вопрос.

— Ничего, если я поживу у вас пару дней? — спросила я, постаравшись придать голосу бодрое выражение.

— Ваша с Верой комната свободна. Так что, конечно, оставайся столько, сколько нужно. Мы с папой будем тебе очень рады, — сказала она тепло. И я знала, что искренне. Они действительно будут мне рады.

Этот разговор влил в меня немного живого тепла, и я нашла силы привести себя в порядок и даже перекусить. Потом собралась и поехала к ним.