Путь в никуда

Сегодня впервые за много-много дней Жеку сытно накормили и отвели помыться. Сегодня ему предстояло встретиться с Мусой. Муса – это командир формирования, в которое входила группа Ашрафи, и именно он запретил убивать Жеку. Поэтому к приезду большого гостя Ашрафи не только готовил Жеку, но и готовился сам. Уже с утра что-то кипело и булькало в котлах, женщины пекли лепешки, убирали в саду и раскладывали подушки и одеяла на дастарханах. Муса приехал не один, с ним был его ближайший советник Абдулла, переводчик и человек с кинокамерой. После традиционного приветствия и обильного чаепития Муса попросил пригласить в комнату Жеку. Тем временем человек с кинокамерой открыл чемоданчик с видеомагнитофоном и переносным телевизором, а Абдулла и переводчик притащили аккумулятор. «Сейчас будем смотреть кино», – весело сообщил Муса. Жека понял, что приезд Мусы неслучаен, что никто и никогда не будет его искать, что его командирам гораздо проще сообщить, мол, пропал при невыясненных обстоятельствах, нежели заниматься его поиском, а потом торговаться об условиях освобождения. Родителей жалко, Жека представил, как они обивают пороги военкоматов, как пишут в армейские инстанции, пытаясь выяснить о нем, и получают стандартный ответ «поиск ведется», а вообще, всем этим военным ведомствам проще отчитаться за убитого, чем пытаться отыскать военнопленного. А «духи»? Эти либо сразу убивают, либо предлагают обмен за деньги, либо обращают в свою веру. Меня не убили сразу, надеясь получить выкуп, но у родителей таких денег нет, значит, смерть, сегодня решается его судьба. Проклятая сырая яма, в которую он был посажен, кусок сухой лепешки, чтобы не умереть от голода, и бесконечные дни ожидания, когда вечная тьма закроет навсегда твои глаза. Нет, Жека не хочет этого, он хочет жить и встретить ее, и сказать ей, что только ее он любил, любит и любить будет вечно.

«Я хочу жить, я хочу жить», – твердил Жека, входя в помещение. «Проходи, проходи урус», – Муса, важно развалившись на подушках, приглашал Жеку подойти поближе. Жека сразу отметил правильную русскую речь Мусы. И для чего ему переводчик? «Удивлен, что говорю с тобой по-русски? – заулыбался Муса. – Ничего странного, учился у вас в институте, а переводчик скорее для них, – он обвел глазами окружающих, – чем для нас. Мы долго ждали, когда кто-нибудь из ваших заинтересуется тобой, может, предложит обмен, ведь ты офицер, специалистдорожник, может, предложат выкуп. Нет, ты никому не нужен. Я привез кино и хочу тебе его показать. Смотри на экран телевизора».

То, что увидел Жека, привело его в состояние шока. Он увидел собственные похороны, мать, бьющуюся в истерике над свинцовым гробом, отца и дядю, уткнувшегося в его плечо, неловко опиравшегося на костыль, Савельеву смахивающую слезу, пьяного дядю Лешу и тетку Марию, кого-то еще в военной форме, почетный караул, салютовавший в небо. Но он не увидел ее, ту, о которой мечтал и грезил. Когда кино кончилось, Муса сказал: «Видишь, тебя похоронили, ты им не нужен, теперь твоя мать носит цветы каким-то неизвестным останкам в свинцовом ящике, ты, Евгений Степанов, миф, пустое место, но ты можешь отомстить всем своим обидчикам, потому что у тебя есть еще один последний путь к спасению и отмщению. Прими нашу веру, стань мусульманином и пополни ряды правоверных, отомсти за несправедливость, за поруганную честь и любовь под знаменем великого Аллаха. Он, только он, великий и справедливый, отблагодарит тебя, даже если ты примешь смерть, потому что даже смерть у нас отличается от вашей. Уж я-то знаю, как ваши командиры заботятся о людях. Для них вы мусор, который они жгут без сожаления, гарантируя вам железный ящик в конце, а мы говорим, что ваше самопожертвование угодно Богу, что там вас ждет великое счастье и неземное благополучие, там ты получишь то, о чем всю жизнь мечтал на Земле. Соглашайся, урус, ты будешь славным солдатом Аллаха. Ответ мне нужен сейчас, сегодня мы покидаем этот лагерь, впереди нас ждут великие дела во имя свободы нашей страны, да поможет нам Аллах».

Часть 3. Мокей

Грязный, старый матрас, ничего не оставили, все унесли, а что не смогли унести разломали, разорвали, превратили в кучу мусора. Поначалу, еще ходили сюда жители Газы, выковыривали из бетона остатки арматуры, ковырялись в заброшенном мусоре, пытаясь отыскать хоть что-нибудь пригодное для хозяйства, а потом и сами стали свозить сюда уже свой мусор и место превратилось в клоаку дерьма и вони. Теперь в этих жутких отбросах ковыряются самые никчемные, самые бедные – такие, которых и местное население за людей не считает, а еще злые, голодные и одичавшие собаки. Мусульмане их не любят, считают грязным животным и потому бьют палками, вот они и прячутся здесь, питаясь зловонными отбросами. Собаки одичали и бросаются на всех, защищая свою территорию. «Вот так и мы, голодные и одичавшие, защищаем территорию с помоями, а ведь не выгони отсюда израильтян, была бы работа, были бы деньги, и чего нам не хватало, почему повелись на обман о рае, который настанет без них».