Путь в тысячу ли (цикл)

– Какую-нибудь? – переспросила принцесса. – Нет, вы получите мою собственную! – Она подвела друзей к белоснежному экипажу. – Прошу! Вы – мои освободители, так что это вам!

– Освободители? – удивился Андрей.

Принцесса усмехнулась:

– Ну конечно! Ведь после этого, – тут она обвела лапой окрестности, – государства моего похитителя, этого… плешивого… верблюда, больше нет. Они тут все разнесут как сюр в ресторане.

– Но вам пора, – добавила она, поглядев на приближающихся тяпов. – Эти твари очень ловко кидаются камнями…

Дверца захлопнулась, и карета сорвалась с места.

Итак, дверца захлопнулась, и друзья оказались, так сказать, наедине с королевской каретой. Брон, которому не приходилось до сих пор пользоваться транспортными средствами свиты, попросту ничего не подозревал, Андрей же, напротив, был полон самых нехороших предчувствий. Но предчувствия его обманули – обманули в том смысле, что действительность оказалась гораздо хуже! Ведь они находились в КОРОЛЕВСКОЙ карете!

Неприятности начались с первой же секунды. Карета рванулась вперед, и Андрей, врезавшись головой в стенку, заработал шишку. Судя по возгласам Брона, он тоже пострадал не на шутку. Но это были, так сказать, еще цветочки!

– Ну, что, ребята, – сказала вдруг карета человеческим голосом, – отправимся в последний путь?

– Как так – в последний?! – спросил Андрей, чувствуя, что подозрения и предчувствия перерастают в уверенность.

– Да! Почему в последний? – поддержал его Брон и тут же кубарем покатился через весь салон, так как карете вздумалось резко изменить направление.

– Никаких последних!!! – завопил Рыжий, вылезая из-под коврика на полу. – Я жить хочу!

– Зачем? – грустно спросила карета, увеличивая скорость, чтобы перепрыгнуть через пропасть. – Принцесса всегда говорила, что жить надо на высокой скорости и погибнуть геройски, вмазавшись во что-нибудь, что крепче тебя.

Тут дорога кончилась, под колесами захрустели булыжники, и Андрей, собравшийся было подать голос, прикусил язык. Брон тоже не мог ответить – он влетел в багажное отделение и, судя по звукам, катался там из угла в угол по чему-то хрупкому. Зато Рыжий молчать не желал. Несмотря на маленькие размеры, он, если надо, умел вопить погромче Брона.

– Как! – пищал он. – Ты, допотопная деревяшка, смеешь указывать нам, мужественным путешественни-и-и!!!

– …икам?! – продолжал он из другого конца салона. – Если тебе говорят, что мы хотим жить, значит, тормози-и-и!..

– Ах, – вздохнула карета, не обращая на весь этот шум ни малейшего внимания, – как прекрасна жизнь! Как поет под колесами дорога! Слушайте песню дороги!

Жих-та-та-та-та! Жих-та-та-та-та! – донеслось как бы со всех сторон. Карета стремительно взбиралась по горной круче все выше и выше.

«Так не годится, – подумал Андрей, – так мы ее ни в чем не убедим».

– Ска… Скажите, пожалуйста, куда мы едем?

– Не все ли равно? – отозвалась карета.

– Вов… Вовсе нет! Надо ехать на юг. Так ро… Романтичнее. Солнце восходит с…слева, со стороны сердца…

Вжих!!! Карета круто повернула и некоторое время шла юзом.

– А зачем мы обязательно должны разбиваться вместе с вами? Выпустите нас и разбивайтесь на здоровье. А мы с удовольствием посмотрим со стороны. Ой!

Тут он почувствовал сильный удар в левый глаз.

– Полегче! – нервно сказал Рыжий. – Мотает тебя, понимаешь, по всей карете…

Андрей хотел было сказать, что мотает как раз мышонка, но тут заговорила карета, и он решил не отвлекаться.

– К сожалению, – сказала карета, – не могу двигаться без экипажа.

– Но это нечестно! – завопил из багажника Брон.

– Да! – пискнул Рыжий. – Почему ты не разбилась раньше, с принцессой?

– Принцессу мне было велено охранять, а по отношению к вам у меня нет никаких обязанностей.

Тут подъем кончился, начался спуск по горному склону, такому крутому, что его скорее следовало бы назвать обрывом. Потревоженные валуны пришли в движение и покатились вниз, сталкиваясь и дробясь. Вскоре за каретой неслась уже целая лавина.

…Далеко внизу, под горой, на прекрасной зеленой лужайке спал дракон. Трудно сказать, откуда он взялся, – собственной памяти ему едва хватало, чтобы запомнить вчерашний день. Вряд ли это был глюк, потому что уж больно велик был для глюка этот покрытый разноцветной чешуей гигант. И уж точно это не был сугг, треп или топ. Но зато это вполне мог быть надоеда, потому что надоеда вообще-то может быть любого размера. А кроме того, не исключено, что дракон был настоящий – в старину их было немало на равнинах кошачьего мира, но изменения климата, а главным образом собственная тупость, привели к сильному уменьшению поголовья. Итак, дракон спал.

Но вот шевельнулось и встало торчком остроконечное ухо размером с мельничное крыло. Чудовище проснулось, открыло глаза и завертело головой. Землетрясение? Извержение? Тут дракон увидел, как вниз по склону, прямо на него, подскакивая, а порой даже переворачиваясь в воздухе, несется карета, в сопровождении доброй сотни тысяч тонн камня.