Путч будет завтра (Старинный романс)

– Дискуссионно – развлекательный клуб, да без профессионализмов, – это прекрасно, – поддержал ее Нахапаров. – Еще классики говорили насчет спасения утопающих. С нашей культоргшей можно общаться разве что в розарии. “Глория дей… Крейслер-империал… Чикаго писс… Дам де кер…”, а вот который из этих сортов роз пылкий, который жгучий или, там, нежный – это уж к ней, я соответствовать не могу. Но не слышавшим настоятельно рекомендую… А вот и Ирочка.

Ира оказалась той самой миловидной женщиной с гитарой, что была соседкой Алексея Алексеевича по автобусу.

– Алексей Алексеевич, я вот тут еще кипятильник захватила на всякий случай, у меня мощный. Вы ведь кофе кипятильником варите?

– Это что еще за Алексей Алексеевич? – всполошилась Ольга. – Его зовут Алеша. В крайнем случае, Алексей. Мы с Вас будем драть штраф, Ирочка. Романсами. Вам присутствующих представить?.. Не надо?.. Вот и чудненько.

Все хлопотливо рассаживались по койкам, дружно уступая друг другу кресло – качалку, пока его, в конце концов, не оккупировала Ольга на правах “самой старшей из сисюйствуюссих здесь дам-с”. Откуда-то появился пузатый фарфоровый чайник узбекских размеров и узбекской же раскраски. Кофемолка, переходя из одних усердных рук в другие, извергала из своих недр одну порцию старательно перемолотого кофе за другой. Работа, похоже, откладывается на завтра, вздохнул Алексей Алексеевич. Но тут же, поймав себя на том, что во вздохе этом была изрядная доля лицемерия, рассмеялся и принялся варить кофе.

6

На следующее утро купаться с Алексеем Алексеевичем увязалось чуть ли не все ночное общество. Любивший поспать Юра пошел потому, что так захотела Надежда, Нахапаров – потому, что с этого дня решил провозгласить себя адептом исключительно здорового образа жизни, Ольга с Борисом пошли просто так, за компанию, и только Ира заявила, что расстреляет из гитары каждого, кто попробует ее поднять до восьми часов утра.

Купаться решили в бухточках рядом со спасательной станцией, поскольку обществу почему-то подумалось, что оккупировавшая их торговля обязана в столь ранний час пребывать в объятиях Морфея.

Однако, как выяснилось, идея здорового образа жизни глубоко внедрилась в широкие торговые массы. Первая же особь рода человеческого, на которую они натолкнулись, спустившись вниз, оказалась той самой дамой с распятием, что так энергично протестовала против наличия у Алексея Алексеевича менталитета.

Монументально возвышаясь над несколькими своими товарками, обладавшими значительно более скромными габаритами, она величественно растирала полотенцем свои многочисленные подбородки.

Увидев выходящую на пляж компанию, она немедленно обратилась к товаркам, как бы продолжая ранее начатый разговор, и изрекла, возвысив голос до пределов возможного:

– И вообще, настоящие, э-э, гастрономы пьют кофе не только без конфет, но вовсе без ничего. Он, – местоимение “он” она выговорила с особенным удовольствием и даже с неким шиком, – он так гораздо вкуснее. Гораздо!

Высказавшись, она развернулась с грацией ИЛ-86, выползающего на взлетную полосу, и сверху вниз вонзила в Бориса презрительный взгляд.

– Так то гастрономы, – вздохнул Борис с завистливым сожалением, – а тут, как на грех, собрались одни универсамы.

Дама негодующе фыркнула ему вслед.

–Ты не язви, не язви, – сказала Ольга с коротким смешком. – Ты лучше посмотри вон на ту, пухленькую. Как раз в твоем вкусе. Ну, и что же ты? Вперед, в атаку. Неужто тебя смущает присутствие жены?

– Ваши инсинуации, мадам, – с достоинством изрек Борис, – мы отвергаем с негодованием и где-то, может быть, даже с презрением. Женщины с крестом на шее для меня не существуют.

– Это еще почему? – удивился Алексей Алексеевич.

– Они меня пугают, – ответствовал Борис. – Я теряюсь в их обществе. Я просто не знаю, как с ними разговаривать. Представьте себе, я ей: “Моя ласточка, моя душечка, взгляд суровый свой прогони”, а она осенит меня размашисто крестным знамением и заявит: “Изыди, искуситель, сатана прелюбодейная, адюльтерная!”.

– А как же, к примеру, Ира? – настаивал Алексей Алексеевич. – У Иры, вон, тоже крестик?..

Нахапаров смотрел на Бориса во все глаза.

– Это надо же такое… заферлупонить… " Отвергаем с негодованием и презрением…" Давненько я этой формулировочки не слыхивал. Сразу же заорать захотелось как в те далекие времена: "Спасибо великому Сталину за наше счастливое детство!" Хотя… возможно, еще и не то услышим. Все может быть. Как поется в старой песенке: "В воздухе пахнет грозой".

– А то, что происходит в стране сейчас, Вам нравится? – с вызовом спросила Надежда.

– Смотря что Вы имеете в виду, – серьезно ответил Нахапаров. – Если демонтаж…

– Я имею в виду развал великой державы, к которому ее ведет нынешнее руководство, – запальчиво заявила Надежда. – Государства преходящи, страна вечна. Наши предки создали ее такой – от Балтики до Тихого океана и от Новой Земли до Кушки. Кто мы такие, чтобы разрушать дело их рук?

– Империи не вечны, Надя, – умиротворяюще вздохнул Нахапаров.

Надежда картинно вздернула бровь.