Путем неизбежности

— Хорошо, Джек Коэн, — Хулиган кивнул. — Ты знаешь кто я такой?

— Человек Кудри? Пришел разделаться со мной, как до этого пытался Франт и его ублюдки?

Говорил я с горечью в голосе, но настроение немного улучшилось, когда я заприметил как вытянулось лицо Ганна. Самодовольным его никак назвать было нельзя. Испуганным да, вот правильное слово.

— Значит ты все-таки в этом замешан, — тихо вымолвил бандит.

— А если и так, то что? Я не желал подобного исхода, но вы меня вынудили.

Что случилось на самом деле, я не знал, но приврать иногда бывает полезно. Тем более, когда видишь, что собеседник тебя откровенно побаивается. Как же: порезал на куски двенадцатерых, одного скинул с крыши, второму вскрыл живот, а третьего навсегда лишил обеих глаз. Воистину монстр.

Поэтому следующие слова Хулигана были осторожными, словно он ступал по тонкому льду:

— Я признаю, что могло иметь место недопонимание. Форра влез на нашу территорию и мы…

— Форра… Забудь это имя.

Лицо Ганна вытянулось еще сильнее, хотя казалось куда уж больше. В его взгляде так и читалось: «Как? И своего напарника схарчил?! Вот это да!».

— Как бы то ни было, — прокашлявшись, сообщил Ганн, — но Кудря предлагает сесть за стол переговоров. Сегодняшнее ночное происшествие показало, что вы и ваши люди сильные фигуры. Ссориться нашим группировкам смысла нет, места хватит всем. Уже сейчас я могу гарантировать, что трактир останется под тобой, и если хочешь — забирай себе улицы Мира и Сталелитейную. Кудря готов отдать их ради мира между вами.

Я поглядел на худого Ганна. Разбойничьей внешностью он похвастаться не мог. Волосы торчали в разные стороны, словно у сумасшедшего ученого, а на лице не было видно ни одного шрама. До образа слюнтяя ему не хватало лишь очков.

— Передай Кудре, — я осушил чашку с ромом, — что я согласен с ним встретиться. Нам есть, что обсудить.

Хулиган не услышал в моих словах подвоха. Более того, он испытал сильное облегчение, когда стало ясно, что я готов вступить в диалог. Ведь ссориться со мной этому человеку очень уж не хотелось. До того как прийти сюда, он побывал на той улице, где все случилось. Увидел Франта и пацанов, и от этого зрелища его вывернуло наизнанку, хотя Ганн не жаловался на крепость желудка и видел всякое.

— Тогда я пришлю кого-то, кто объяснит что и когда, — преступник встал на ноги. Я искренне надеюсь, что больше нам не придется проливать кровь.

Ага, надейся, хотел я фыркнуть ему вслед, но смолчал. Пусть идет. Моя месть все равно рано или поздно настигнет всех этих ублюдков. В этом я был уверен.

* * *

3708 годот Великой Войны за Равновесие

— Ты чего это не спишь? — донесся до меня голос Николь.

Я вздрогнул, совсем уже затерявшись в своих мыслях. Сквозь оконную раму в комнату продолжал вливаться лунный свет. Развернувшись, я отошел от окна и вернулся в постель, укрывая одеялом себя и Николь. Девушка прильнула ко мне голым телом, отчего у меня опять проснулось желание, но я не стал нарушать ее сонливое состояние. Лишь обнял, а она словно кошка положила голову мне на грудь.

Устало, Никки мне сообщила:

— Ты не забывай, что нам завтра с Зинханом еще видеться. Будешь не выспавшимся, усатый станет ворчать.

— Он всегда ворчит.

— Значит будет ворчать больше обычного.

Мы помолчали, и Николь стала вновь засыпать, мерно дыша мне в грудь. Я лежал спиной на подушке, и глазел в серый потолок. Сон не шел.

— Понимаешь, — тихо произнес я, когда подумал, что девушка заснула. — Еще три года назад я не мог вспомнить ничего. Совсем ничего. Моя голова словно являлась пустым сосудом, и это пугало. Я не знал ни кто я, ни откуда. До сих пор мне неизвестно каково мое прошлое. Но… теперь мне есть, что вспоминать из моего настоящего! За три года столько всего произошло, что и за неделю не расскажешь. Во многих передрягах я побывал: по воле случае мне пришлось возглавить криминальную группировку, я чуть не сгинул в Ведьмином Лесу, а та история с Нижней Ареной… даже думать о ней не хочу! Но… моя жизнь началась заново, словно судьба предоставила мне второй шанс. Я — Джек Коэн, а не… кем бы я там раньше ни был.

— Придет время и все встанет на свои места, — просопела Николь сквозь сон. — Я в это верю.

Она хотела меня приободрить, но это помогло мало. Потому как я был удовлетворен тем, что имел сейчас, и окунаться в свои минувшие дни мне совершенно не хотелось. Больше нет. А вдруг прошлое мне не понравится, или вспомнив кто я, мне придется измениться безоговорочно и бесповоротно? К моим сегодняшним заботам ляжет груз, нажитый в прежней жизни, и почему-то мне кажется, эта ноша будет совсем нелегкой.

Имея живое настоящее, которое неизбежно перетечет в светлое будущее, мне не хотелось его терять. Я вполне могу обойтись и без того, чтобы знать о том, что со мной было много лет назад. Быль пусть остается былью.

И, конечно же, я не знал, что мое прошлое семимильными шагами настигало меня, подбираясь вплотную. И вскоре все должно было измениться навсегда.

* * *