Путешественница

Я села на кровати и выдернула руку.

– Ясно же сказано: я прошла сквозь камень и оказалась заброшенной на два века назад. Где, между прочим, встретила твоего поганого предка, Джека Рэндолла!

Фрэнк, совершенно сбитый с толку, моргнул.

– Что?

– Черного Джека Рэндолла. Ох, каким же грязным, поганым извращенцем он был!

У Фрэнка отвисла челюсть, да и у сиделок тоже. Я услышала торопливые шаги, приближавшиеся по коридору, и голоса.

– Мне пришлось выйти замуж за Джейми Фрэзера, чтобы отделаться от Джека Рэндолла. А потом, не обессудь, Фрэнк, но тут уж ничего нельзя было поделать, я полюбила его и осталась бы с ним, если бы могла, но он отправил меня обратно из-за Куллодена и из-за ребенка и…

Я осеклась, когда человек в халате врача протиснулся между сестрами в палату.

– Фрэнк, – сказала я устало, – прости, я не хотела этого и поначалу всячески пыталась вернуться. Правда. Но не могла. А теперь слишком поздно.

Невольно подступившие слезы полились по моим щекам. Плакала я в основном из-за Джейми, из-за себя и ребенка, которого носила, но немного и из-за Фрэнка. Я шмыгнула носом, чтобы остановиться, и рывком выпрямилась в постели.

– Послушай, – сказала я, – я знаю, что ты не захочешь больше иметь дело со мной, и я совершенно не виню тебя за это. Ты просто… просто уйди, ладно?

Фрэнк переменился в лице. Он больше не сердился, но выглядел расстроенным и слегка озадаченным. Он сел у кровати, не обращая внимания на доктора, который собирался пощупать мой пульс.

– Я никуда не уйду, – мягко сказал он и снова взял меня за руку, хотя я и не желала, чтобы он это делал. – Этот Джейми… Кто он?

Я прерывисто вздохнула. Доктор взял мою другую руку, все еще пытаясь прощупать пульс, и меня охватило паническое чувство, как будто эти двое удерживали меня в плену. С большим трудом я переборола это ощущение и заставила себя говорить спокойно.

– Джеймс Александр Малькольм Маккензи, – сказала я, проговаривая слова с расстановкой, так, как произносил их Джейми в день нашей свадьбы, когда впервые сообщил мне свое полное имя.

Это воспоминание вызвало новый поток слез, и я, поскольку меня держали за руки, утерла их плечом.

– Он был горцем. Его у-убили при Куллодене.

Бесполезно. Я снова зарыдала, слезы ничуть не облегчали рвавшееся из меня горе, но были единственной возможной реакцией на невыносимую боль. Я слегка подалась вперед, пытаясь оградить от всего чуждого крохотную неощутимую жизнь в моем чреве, то единственное, что осталось мне от Джейми Фрэзера.

Фрэнк с доктором обменялись взглядами, суть которых я поняла лишь отчасти. Конечно, для них Куллоден – дела давно минувших дней. А вот для меня эта битва произошла всего два дня назад.

– Может быть, нам следует дать миссис Рэндолл немного отдохнуть? – предложил доктор. – Похоже, она несколько расстроена.

Фрэнк перевел неуверенный взгляд с доктора на меня.

– В общем, она действительно кажется расстроенной. Но мне на самом деле хочется узнать… Что это, Клэр?

Поглаживая мою руку, он наткнулся на серебряное кольцо на безымянном пальце и наклонился, чтобы рассмотреть его. Это было то самое кольцо, которое Джейми подарил мне к нашей свадьбе: широкое, плетеное, со звеньями в виде крохотных стилизованных цветков чертополоха.

– Нет! – в испуге закричала я, когда Фрэнк попытался снять его с моего пальца.

Я отдернула руку, прижала ее, сжатую в кулак, к груди, обхватив вдобавок левой рукой, на которой тоже было кольцо – золотое обручальное кольцо Фрэнка.

– Нет, ты не имеешь права забрать его, я тебе не позволю! Это мое обручальное кольцо!

– Но послушай, Клэр…

Договорить Фрэнку не дал доктор, который обошел кровать, остановился рядом с ним и зашептал что-то ему на ухо. Я уловила всего несколько слов: «Не беспокойте свою жену сейчас… Шок».

Фрэнк снова поднялся, а доктор, решительно подталкивая его к выходу, по пути кивнул одной из сиделок.

Очередная волна печали накрыла меня с головой так, что я почти не ощутила прикосновение шприца и едва разобрала прощальные слова Фрэнка.

– Ладно. Но, Клэр, я все равно узнаю!

А потом наступила блаженная темнота – я погрузилась в долгий, долгий сон.

* * *

Роджер наклонил графин, наполнил стакан до половинной отметки и с легкой улыбкой вручил его Клэр.

– Бабушка Фионы всегда говорила, что виски помогает от любых хворей.

– Да уж, лекарство не из худших.

Клэр взяла стакан и ответила ему такой же легкой улыбкой. Роджер налил и себе, а потом сел рядом с ней, отпивая виски маленькими глотками.

– Знаете, я пыталась отвадить его, – сказала она вдруг, опустив стакан. – Фрэнка. Говорила, что независимо от того, как ему видится произошедшее, он не может испытывать ко мне прежние чувства. Я сказала, что дам ему развод, он должен уйти и забыть обо мне – продолжать жизнь, которую уже начал строить, пока меня не было.

– Но он на это не согласился, – откликнулся Роджер. С заходом солнца в кабинете сделалось ощутимо прохладнее, и он, наклонившись, включил старый электрический обогреватель. – Потому что вы были беременны?

Клэр бросила на него острый взгляд, но потом криво усмехнулась.