Путешественница

– Чтобы разбавлять спирт, – объяснил он и жестом указал на дальнюю сторону помещения, где среди большого количества бочонков и кадок суетились темные фигуры. – К нам поступает крепчайший, выдержанный в бочках спирт. Чем напиток крепче, тем меньше места он занимает и тем легче его перевозить. Здесь мы разбавляем его чистой водой и разливаем для продажи в питейные заведения.

Он вставил на место затычку и стал толкать большую лохань по каменному полу.

– Вот, займись собой здесь, подальше от трубы. А то люди работают, и им может потребоваться вода.

Один из этих людей как раз подошел, но лишь скользнул по мне любопытным взглядом, кивнул Джейми и подставил под струю свой бочонок.

Укрывшись позади наспех сооруженной ширмы из пустых бочек, я с сомнением всматривалась в глубины моей импровизированной ванны. Рядом в лужице воска горела одна-единственная свеча, и поблескивавшая в ее дрожащем свете вода казалась черной и бездонной. Я разделась, сильно дрожа и думая о том, что от горячей воды и современного водопровода было гораздо легче отказываться, когда они имелись под рукой.

Джейми пошарил в своем рукаве и вытащил большой носовой платок, на который взглянул с сомнением.

– Ну что ж, возможно, он будет почище твоей рубашки, – сказал он, пожав плечами, вручил платок мне и, извинившись, отправился на другой конец помещения руководить шедшей там работой.

Вода была холоднющей, как и сам подвал, а когда я осторожно принялась оттирать себя смоченной в ней тряпицей, по животу и бедрам, вызывая приступы дрожи, стали стекать ледяные струйки.

Не способствовали комфорту и мысли о том, что могло происходить наверху. Мало было холодной воды, так к этому добавлялся и холодок страха. Возможно, на данный момент, пока ложная стена укрывала нас от таможенных и акцизных служак, мы и могли чувствовать себя в относительной безопасности, но, если фокус со стеной раскроется, наше положение окажется безнадежным. Из этого помещения нет иного выхода, кроме как через дверь в ложной стене, и если в этой стене пробить брешь, нас схватят с поличным, причем не только с большим количеством контрабандного бренди, но еще и со свежим трупом – телом убитого служителя короны.

И уж во всяком случае, исчезновение государственного служащего неминуемо повлечет за собой энергичные поиски. Мне воображались толпы представителей власти, заполнивших бордель и допрашивающих девиц, чтобы в результате получить от них детальное описание и меня, и Джейми, и мистера Уиллоби. Я невольно бросила взгляд в дальний угол, где лежал покрытый окровавленной шалью мертвец.

Китайца нигде не было видно, не иначе как присосался к бочонку с бренди и отключился.

– На, англичаночка. Выпей, а то того и гляди язык откусишь – зубы-то как стучат!

Джейми, словно пес-спасатель из обители Святого Бернарда, появился в моем углу с кружкой бренди.

Чтобы не расплескать напиток, мне пришлось бросить тряпицу и взять кружку обеими руками, однако выпивка пошла на пользу: огненная струйка протекла по горлу, и упавший в желудок горячий уголек стал распространять изгибающиеся щупальца тепла по моим окоченевшим конечностям.

– Господи, так лучше, – сказала я, прервавшись, чтобы набрать воздуха. – Это и есть неразбавленный спирт?

– Что ты, он бы тебя убил! Правда, этот напиток будет малость покрепче того, что мы продаем. Допивай его, заканчивай с мытьем и что-нибудь на себя накинь.

Джейми забрал из моей руки кружку, которую сменил мокрый носовой платок. Завершая холодное омовение, я краем глаза посматривала на него. Он тоже смотрел на меня, но морщил при этом лоб – похоже, текущие дела не давали ему покоя. Я предполагала, что его жизнь непроста, но теперь поняла, что мое присутствие, несомненно, существенно ее осложняет. И я многое бы отдала, чтобы узнать, о чем он думает.

– О чем ты думаешь, Джейми? – спросила я, когда стирала с бедер последние пятна.

Вода под ногами, растревоженная моими движениями, искрилась в свете свечи, словно темная кровь, смытая с моего тела, добавила ей живого блеска.

Джейми поднял на меня взгляд: морщины на лбу разгладились, глаза прояснились.

– О том, как ты прекрасна, англичаночка, – тихо ответил он.

– Ну, если считать, что лучшее украшение женщины – гусиная кожа, то так оно и есть, – язвительно ответила я, переступив край лохани и потянувшись за кружкой.

Джейми неожиданно ухмыльнулся, блеснув белыми зубами.

– Видимо, ты разговариваешь с единственным мужчиной в Шотландии, у которого при виде ощипанной гусыни вскакивает шишка.

Страх, напряжение, а тут еще и смех. Я прыснула, чуть не поперхнувшись бренди.

Джейми быстро стащил с себя камзол и обернул вокруг меня, крепко прижав к себе. Я дрожала, кашляла и задыхалась.

– Трудно пройти мимо ларька торговца домашней птицей и остаться порядочным, – прошептал он мне на ухо, быстро растирая сквозь ткань мою спину. – Тише, англичаночка, помолчи. Все будет прекрасно.

Я прильнула к нему, вся дрожа.