Путешественница

— Я и не думал их разбирать. Они есть, и этого достаточно.

Роджер в последний раз мягко коснулся Брианны и отступил назад. Она обернулась, и он увидел ее лицо, припухшее от слез.

Он не смог не коснуться ее руки.

— Бри, ты особенна не только для мамы.

Роджер не спал, наблюдая огонь в камине кабинета. Брианна уже легла, но ему не спалось: канун Дня Всех Святых, по обыкновению, был полон духов. Головешки уже тлели, и комната была освещена лишь фонарем, сделанным из тыквы, переставленным с буфета на стол. Усмехаясь, он будто сзывал неприкаянных на свой свет. Эта ночь была особенной, и можно было ожидать чего угодно, особенно в свете завтрашних событий.

На лестнице послышались шаги, Роджер, думая, что это Брианна, поднялся. В коридоре стояла Клэр. На ней был надет белый атласный халат. В темени коридора она сама походила на призрак.

— Мне подумалось, что вы еще не ложились, — неуверенно пояснила она свое позднее появление.

Роджер ободряюще улыбнулся.

— Я никогда не сплю в эту ночь. От отца я услышал столько леденящего душу, что ни разу не мог уснуть в канун Дня Всех Святых. Думал, что за окном куча привидений и они вот-вот ворвутся в дом. Наблюдают за мной, обсуждая, через какую щель лучше протиснуться.

— Вы слышали их голоса?

— «Сегодня нашей ночь охоты, мы крови ищем, нежной плоти», — завывал Роджер. — А эта история о ночи в церкви, помните ее? Мальчишка-портной всю ночь давал отпор призракам и голодному духу.

— О да. Если бы мне рассказали это на ночь, я бы дрожала под одеялом до утра.

— И я дрожал. Но однажды… — Парень лукаво отвел взгляд. — Однажды я, семилетний, тоже решил дать им отпор и оправился на подоконник. Пастор тоже рассказывал мне эти байки — привидение не попадет в дом, если на пороге будет моча.

Клэр тихо засмеялась.

— И как, призраки не вошли?

Роджер воодушевленно поведал, что если бы окно было открыто, тогда бы точно не вошли, но и так было ничего.

Отсмеявшись, они умолкли. Оба понимали, что за необязательным разговором кроется что-то большее, то, чего они не высказывали вслух. Казалось, будто этот веселый рассказ — тонкая веревочка над пропастью, напоминающая о необходимости добраться на другую сторону, но и не гарантирующая безопасность. Клэр смотрела на огонь, теребя халат, не начиная настоящего разговора.

Роджер решил помочь ей:

— Я буду заботиться о Бри. Вы ведь за этим пришли?

Она кивнула, не отвечая. Парень увидел влажный блеск ее ресниц.

Клэр залезла рукой в глубину халата, доставая что-то.

— Роджер, я хотела бы попросить вас… Если я… не смогу ничего сказать Бри… боюсь, я не смогу проститься с ней…

Она молча сунула ему в руки длинный белый конверт.

— Здесь все, что мне хотелось бы сказать ей. Я написала…

Парень ощупал конверт, тот был полон материнского тепла. Было бы неправильно, если бы Бри раскрывала его спустя время, не чувствуя этой ласковой теплоты. Роджер осторожно сложил его, слегка надломив, и опустил в карман рубашки. Теперь-то он не остынет.

— Вы уедете рано? — Он спросил машинально.

Клэр вздохнула.

— На рассвете или даже раньше. Я уже договорилась о машине.

Она обхватила руками колени, как недавно это делала Бри.

— Если вдруг…

Клэр осеклась.

— Я боюсь. Я не знаю, выйдет ли это у меня. А если я не смогу? Идти очень страшно. Но и не идти тоже. Я ничего не знаю.

— Мне тоже страшно.

Роджер взял ее за руку, ощущая то ласковое тепло, которым был согрет конверт. Пальцы, длинные и тонкие, унизанные кольцами, слегка дрожали, пульс бился быстро. Они помолчали.

Клэр пожала ему руку и высвободила свою.

— Роджер, я вам благодарна. Спасибо за все.

Она наклонила к нему лицо, нежно поцеловала в губы и вышла в темноту. Коридор поглотил ее, хотя какое-то время белый халат, как одежды призрака, еще виднелся вдали. Привидений, желающих посетить пасторский дом в канун Дня Всех Святых, больше не было. Роджер сидел почти в темноте — свеча догорала и наполняла комнату запахом гари, — ощущая ее поцелуй на губах. Последние слабые язычки пламени освещали тыкву изнутри, и она ухмылялась, храня в себе тайны языческих богов.

Глава 23

Крэг-на-Дун

Утренний туман пробирал до костей, но шерстяной плащ надежно защищал от рассветного холода. В последний раз я надевала что-то похожее двадцать лет назад. Впрочем, инвернесский портной не удивился, когда я заказала ему плащ с капюшоном: современные нравы такие свободные, что можно носить все, что заблагорассудится.

Туман скрывал вершину холма, и снизу она была недоступной взглядам любопытных.

— Мэм, вам точно сюда? — недоумевал водитель.

Кругом не было ни души.

Я собралась с духом.

— Да, мне именно сюда.

— Уверены?

Банкнота не развеяла его сомнений.

— Вас подождать? Или мне заехать спустя время?

Мне вдруг захотелось ответить утвердительно. Это была последняя возможность остаться здесь, и я малодушно хотела воспользоваться ею. И все-таки я взяла себя в руки.

— Спасибо, не нужно.

Нельзя распускать себя. Но если я не решусь, не смогу, то вернусь пешком в дом пастора. Или дождусь Бри — наверняка она захочет приехать. Это было бы облегчением. Или позором?