Путешественница (СИ)

Поскольку Юля была несовершеннолетней, в полиции давала показания в присутствии отца, который как раз приехал к поезду, чтобы встретить дочь. Юля села в поезд вчера вечером, возвращалась от старшего брата, у которого гостила. Брат проводил её и дождался отправления поезда, а отец должен был встретить, однако зло подстерегало девушку прямо в вагоне.

Кстати, двух амбалов, спасших девушек, найти так и не удалось, — как в воду канули. Девушки даже не успели сказать им слова благодарности.

Если Юля считала своей спасительницей Илону, то Илона, напротив, считала Юлю своей спасительницей: как бы странно ни звучало, но из-за страшной ситуации, в которой оказалась Юля, а также из-за мощи её лёгких, Илона вновь начала слышать.

Пока они находились в полиции, Илона с наслаждением прислушивалась к каждому слову, каждому звуку, порой закрывая глаза. Она наконец-то слышала и свой голос, когда отвечала на вопросы.

Когда речь в очередной раз зашла о двух парнях, перед глазами Илоны вдруг встало воспоминание: Новосибирск, отель, ресепшен, два парня, которые говорили по-немецки, а она помогла им в поисках памятника Александру III. Это совершенно точно были они! Ну и ну. Как они могли оказаться в одном поезде с Илоной, спустя две с половиной недели? Что за странные совпадения?

Одни загадки… Но почему-то радостно, и такое ощущение, что она вступила в какую-то совершенно новую фазу не только в путешествии, но и в жизни.

Илона не стала говорить полицейским о том, что видела спасителей много раньше и в другом городе. К делу Юли это отношения явно не имело, а к Илоне могло привлечь излишнее внимание. Ей же хотелось как можно скорее выйти на улицу и начать настоящее знакомство с Владивостоком.

Как выяснилось, отец у Юли по национальности кореец, а мать русская. Отца зовут Джоно Юн, соответственно, Юля — Юлия Юн. Как показалось Илоне, очень экзотично и красиво.

Джоно жил в России с начала девяностых, приехал учиться и влюбился в русскую девушку Лиду. Юля была младшим ребенком в дружной интернациональной семье. Кроме дочки, Джоно и Лидия вырастили троих сыновей.

Обо всём этом Илона узнала, когда Джоно вёз девушек домой. Узнав о том, что Илона — путешественница, Юля и её отец даже слушать ничего не захотели об отелях и хостелах, они уговорили Илону принять их приглашение, остановиться у них. Семья Юн жила в довольно просторном доме, и желанной гостье выделили отдельную комнату. Илоне было неудобно, тем более, что от денег хозяева отказались категорически, даже обиделись, когда Илона хотела заплатить, но решающим аргументом стало то, что в получасе ходьбы от дома семьи Юн был расположен Амурский залив. Против такого Илона устоять не смогла.

Братья Юли были женаты и жили отдельно, так что в распоряжении девушек был весь дом. Правда, дома они почти не сидели, поскольку Юля была на каникулах. Глядя на Юлю, Илона часто вспоминала Катю, которой тоже было шестнадцать лет, и ностальгировала.

Правда, Юля и Катя были схожи по характеру примерно так, как похожи между собой сахар и перец, сыр и мел. Такой бойкой и энергичной девушки, как Юля, Илона до сих пор не встречала.

«Здравствуй, Хьюго! Вот уже два дня, как я живу во Владивостоке, но событий произошло столько, словно прошло два года. Вчера утром в поезде, при необычных обстоятельствах, я познакомилась с девушкой Юлей и теперь арендую комнату у нее дома. Ну как арендую? Денег с меня не берут, да ещё носятся со мной, как с писаной торбой, даже неудобно. Джоно и Лидия, — родители Юли, — очень гостеприимные, добрые и весёлые. А с Юлей вообще не соскучишься!

Но самое главное… Хьюго, ко мне вернулся слух! Теперь, когда я говорю с тобой, слышу сама себя, и даже не считаю себя слегка сумасшедшей. Мне приятно и радостно, что я говорю с тобой. Жаль только, что ты не можешь мне ответить. Возможно когда-нибудь я всё же решусь и позвоню тебе с какого-нибудь незнакомого номера. Теперь-то имею возможность. Говорить ничего не стану, только послушаю тебя. Хотя бы пару слов, Хьюго.

Сегодня мы с Юлей сходили в платную клинику, я посетила сурдолога и отоларинголога. Оба врача уверяют, что со мной всё полностью в порядке. Врачи удивились моей истории, но сказали, что иногда в медицинской практике случается и не такое. Я спросила, что же делать с группой инвалидности. Сказали, можно пройти комиссию по месту жительства досрочно, если будет направление из своей поликлиники. Я ведь здорова, Хьюго, и это главное.

Потом мы с Юлей были в парикмахерской, мне нужно было подкрасить отросшие корни. А потом ходили на Амурский залив, гуляли по набережной. Погода сейчас, в конце июля, здесь стоит тёплая и мягкая. Завтра пойдём гулять по городу, я просто жду не дождусь. А вечером опять на залив. Как там красиво, Хьюго! Особенно, на закате. Жаль, что я не могу разделить это зрелище с тобой.

А ещё хочу попросить у тебя прощения за свою ложь, Хьюго! Я обманула тебя, сказав, что ты мне не нужен. Это была такая ложь, от которой мне больно даже сейчас, когда я настолько счастлива. Прости меня, любимый мой…».

* * * * * * * *