Путешествие идиота

Сильно он осмелел, когда эти двое подошли. Вернее, боялся он так же, но виду не показывал. Я заметил, везде свои традиции. Как на том лайнере. В этом вот Плиме, к примеру, люди на улицах традиционно не любят показывать, что им страшно. И тогда один «ящерица» нож достал, а второй дубинку. А тот, который передо мной, железную штуку на руку надел. И я понял, что они на меня зачем-то напасть хотят. Несмотря на то, что Васу им мои деньги заплатил. И я обрадовался. И голос внутри меня сказал: «Переход в боевой режим». И я сразу свинцом налился. В голове зашумело, совсем как тогда ночью. И «ящерицы» стали шевелиться, будто сонные. Даже машины, что мимо проезжали, и те стали, как неживые. И я так этого первого ящерицу рукой ткнул, что он чуть из куртки своей грязной не выскочил. И сразу улетел куда-то. Я и не посмотрел даже, куда именно. Потому что в это время вокруг себя крутнулся, руку свою негнущуюся подняв, да так, что те двое захрустели и по земле покатились. Прямо под колеса машин, что мимо ехали. И машины начали визжать колесами, чтобы на них не наехать. И сзади раздалось громкое «бум», и одна машина в другую врезалась. И потом в нее — другая. А третья отвернуть в сторону успела и никуда не врезалась. Только мотоцикл того сонного копа, что в магазин ушел, уронила с грохотом и в витрину въехала. И все машины: и те, что врезались, и те, что просто остановились, громко гудеть начали. В общем, весело было. А потом прибежал Васу и сказал, что я «совсем охренел». И еще он спросил меня, зачем я тут все разворотил. И еще непонятное что-то. И голос мне сказал: «Выход из боевого режима». И мы сели на мотороллер и быстро-быстро уехали в переулок. Потому что стало много народу собираться и еще потому, что Васу сказал «жужжим отсюда». Он, когда волнуется, всегда такую чушь несет. Но все равно, Васу мой «кореш». И еще «компаньон». И я на него не обижаюсь. Мне только жаль было, что веселье быстро кончилось.

Глава 30

ПРАВИЛКА С ОТМАЗОМ, С НЕОЖИДАННЫМ ФИНАЛОМ

На следующий день Васу меня повел к смотрящему. «На правилку» и с «отмазом». Чтобы, значит, «ситуацию разрулить». В общем, я одно понял: мы идем с «ящерицами» мириться, которых я вчера немного обидел. Мы вошли в большой стеклянный дом и на сверкающем чистотой и приятно пахнущем лифте поднялись куда-то высоко вверх. Все коридоры в этом чистом доме были в пушистых коврах и с автоматами, что пиво и сосиски подают. И по ним ходили туда-сюда большие парни, и одежда у них под мышками оттопыривалась. Они, эти парни, напомнили мне тех двоих на лайнере, что все время за Жаком следом ходили.

Я думал, что смотрящий — это такой здоровенный небритый мужик, которого все боятся, а на деле он оказался приятным вежливым мужчиной в красивом пиджаке и дорогом галстуке. И к нему нас проводила красивая женщина в короткой юбке. Словно в банке каком. Она улыбнулась нам, как радушная хозяйка, и радостно сообщила, что нас ждут. И назвала нас «господами». Васу даже плечи расправил от такого обращения, хотя и ясно было, что женщина эта — не его поля ягода. Смотрящий сидел за большим столом в большущей светлой комнате, вместо одной стены у которой было затемненное стекло. И сквозь него всю улицу сверху далеко видать. Очень красиво. Я даже немного отвлекся, рассматривая город за окном. Почему-то отсюда он казался красивее, чем на самом деле. Не то что из нашего чердачного окна. Поэтому я и пропустил начало разговора.

Смотрящий откашлялся и начал говорить про уставы и уклады, и про какие-то «понятия», и про недопустимость конфликтов на вверенной ему территории, про насилие, убытки и даже про традиции. Совсем как капитан лайнера. Только не в форме. Все его слушали затаив дыхание, а он говорил и говорил негромко, переводя взгляд с нас на «ящериц», что чинно сидели у стены, сложив руки на коленях, будто школьники какие. Васу мне шепнул на ухо, что это «верхушка». Эта самая верхушка потешно смотрелась — взрослые дяди, зачем-то надевшие пудовые башмаки на толстой подошве и всю в заклепках и фенечках потертую кожаную одежду. Ну а полоски кожи от ящериц, что у них повсюду в волосы были вплетены, и вовсе были для меня невесть чем. Я так на этих «ящериц» загляделся, что опять зазевался. И очнулся только тогда, когда понял, что на меня все смотрят. И «ящерицы», все до одного, и Васу, и смотрящий, и несколько людей, что за его спиной у стены стояли. И еще меня Васу толкнул. И тогда я спросил: «Чего?» И «ящерицы» заворчали, как собаки, у которых кость отняли.

— Я попросил, дружище, рассказать нам свою версию вчерашнего инцидента, — повторил свой вопрос смотрящий. И на меня посмотрел своими умными глазами. Голос у него был ровный. Когда такой голос слышишь, поневоле делаешься спокойней. Вот только не понял я, чего он хочет от меня. И на Васу посмотрел. Тот понял, что не все у меня гладко, и стал было сам рассказывать:

— Мы это… вчера пиццу, как всегда, развозили. Юджин мне помогает. Я пошел к клиенту, а он остался у мотороллера. Охранять, значится. А когда я вернулся…