Путешествие идиота

– Мил-человек, «Гарпун» – не бомбер. Какие такие защищенные цели? Вынырнул – ударил – исчез. А для взлома обороны «Москито» придуманы.

– Ну да, конечно, – смутился собеседник. Или сделал вид, что смутился.

И сделал знак, чтобы мне еще коктейля принесли. И снова ко мне с расспросами:

– А как вам «Гепард» по сравнению с «Гарпуном»?

– Сказка, не машина.

– А что конкретно вам нравится?

– Да много чего. Скорость. Универсальность вооружения. Система управления как живая. А маневровые движки – это вообще мечта, особенно в атмосфере. Нипочем ни поверил бы, что такая туша окажется юрчее «Гарпуна». А уж бой на вертикали – это просто песня! Такой запредельной тяги ни у кого нет.

И я вновь приложился к коктейлю. Горячая волна из желудка постепенно возвращала меня к жизни. Глядь – а вокруг нас половина инженеров стоят. Почтительно так выстроились. И Сэм тоже тут. Смирный и благообразный, словно икона. А дядечка этот все меня расспрашивает. И все ему в рот заглядывают, будто он пророк какой.

– Наши конструкторы позиционируют «Гепард» как машину превосходства в атмосфере и в космосе. Скорость и дальность действия позволяют эффективно контролировать планету силами всего двух-трех авианосцев. Время реакции морской авиации теперь будет исчисляться не часами, а минутами. Вы согласны с таким определением?

Тут я совсем уже в себя пришел, и не знаю, что ответить. А все смотрят на меня в ожидании, и долго молчать неловко. И тишина такая, что в ушах звенит.

– Самолет-то классный, – так я сказал. Подумал, и добавил: – Посадочные антигравы только выбросить, а на их место дополнительные баки. И еще парочку оружейных контейнеров с тяжелым оружием для космоса.

Сказал и аж взмок весь. Чего это я несу? Как будто за меня кто разговаривает. А тишина вокруг не просто сгустилась – она теперь как камень стала. Наверное, я опять чего–то не то сказал.

– А... зачем их выбрасывать? – наконец спросил важный мистер.

– Ну... как... на кой они в космосе–то? Машинка – класс, только не морская она. Космическая, как ни крути. Добавить горючки, чуть форсировать движки, да тяжелого вооружения для космоса. И все. Для ударов с орбиты – самое оно. И для эскорта будет – хоть куда. В общем – и впрямь станет универсальной штукой, – продолжал молоть мой язык. - Но только космического базирования.

– А чем же он вас над морем-то не устраивает? – холодно так спрашивает этот самый председатель. А Сэм ему знаки делает, мол, не видите – не в себе парень. Только дядечка на него и не смотрит даже. Только на меня. И глаза – как синие буравчики.

– Ну как вам сказать. Знаете, что будет, если его накроют в атмосфере? Основные движки вразнос пойдут, вот что. Пятьдесят на пятьдесят. А что будет с планетой, если пяток таких птичек рванет? Атмосферный термоядерный взрыв, это вам не кот чихнул. И кому после будет нужна радиоактивная помойка, в которую превратится эта планетка? А вот в качестве ударного с космического авианосца – милое дело. И цели накроют, и ПВО их в атмосфере бить поостережется. Потому как от него живого вреда меньше, чем от сбитого. И в качестве эскорта – они же любого «Мавра» разделают. Блеск, а не машинка. В общем, никакой он не палубный и не универсальный. Он ударный космический. Только антигравы выбросить.

– Дались вам эти антигравы! – в сердцах сказал Председатель и со стульчика поднялся.

Я сделал неимоверное усилие, чтобы заткнуться. Но слова упорно лезли из меня наружу.

– И еще...

– Да?

– На «Гарпуне», ежели что, я мог и на ручном до палубы дотянуть. И даже сесть. А тут – сразу гроб. Никакое ручное эту ласточку не удержит. Норов у нее бешеный... И катапультироваться с нее – гиблое дело. Так что с пилотами у вас будет постоянный некомплект. Хотя мне машина нравится. Ничего подобного в жизни не пробовал.

– Спасибо, – ледяным голосом поблагодарил председатель.

И к выходу направился. И охрана по бокам от него пристроилась. А Сэм за ним побежал. И что-то на ходу пояснял. А люди вокруг почему-то на меня не смотрели. Отворачивались в смущении. А я что – я же как лучше хотел. Самолет-то мне нравится. Не мог же я такому важному мистеру соврать. Я врать не обучен.

В этот день я больше не летал. А когда пошел на выход, «Красный волк» меня коснулся. «Закрытая ментопередача» – так мне голос сказал. И такая тоска вдруг на меня накатила, будто умер кто. Я даже с шага сбился и на «Гепарда» взглянул. На его мускулистые крылья и хищный клюв. Уже потом я понял - это он так со мной прощался. Очень уж ему со мной, дурачком, летать понравилось.

– Прощай, «Красный волк», – так я ему ответил.

И отвернулся. Потому что слезы отчего-то к горлу подступили.

Больше меня сюда не пускали. Охранники на вахте говорили «Ваш пропуск аннулирован, мистер Уэллс».

Целую неделю я сюда приходил по утрам. А потом перестал. Чего зря ноги-то бить?

Глава 38. Первым делом – самолеты