Читаем Путешествие из Неопределенности в Неизвестность полностью

– Но стрелять не надо… – попросил Ватсон.

– Не надо? Надо, Федя английский, надо! – заорал снова человек в сером френче, продолжая стрелять в воздух.

– Вас просят не стрелять, – попросил я, поняв, что сбесившийся сейчас военный потратит все свои патроны, после чего нам вместе с английскими друзьями можно будет легко побить этих военных.

– Не стрелять?! Вот вам, вот!!

Я заткнул уши обеими ладонями от стрельбы возле самого своего уха.

Пули свистели слева и справа, казалось, что от них никуда мне не деться. Их грозная музыка внезапно мне напомнила одну из грозных симфоний Бетховена.

Холмс и Ватсон тоже закрыли уши, стараясь не двигаться и не смотреть на обезумевшего человека в сером френче.

Остальные военные тоже стали стрелять неистово в воздух, часто употребляя нецензурные слова из трех слов и трех букв.

Я только радовался, что англичане не поймут языка улиц и коммунальных квартир.

И сколько может это продолжаться? Сколько патронов у них?

Наконец, стрельба прекратилась…

Ура-а-а-а!!

Я поднял голову, опустил руки, видя, что человек в сером френче ищет в кармане новую обойму.

Остальные двое военных положили пистолеты на полку напротив нас, шаря по карманам и ища новые патроны.

– Всё, приступим… – тихо скомандовал Холмс, поднимаясь с места и нанося прямой удар правой по физиономии человека в сером френче.

Я вместе с Ватсоном тоже быстро вскочили, вступая в драку с военными.

Это длилось совсем недолго, поверьте…

Я не думаю, что моему интеллектуальному читателю может понравится читать, кто и когда нанес тот или иной удар в челюсть или в грудь, не всем такое интересно…

В результате короткой драки человек в сером френче лежал на полу купе, а на его лице красовались два здоровых синяка.

Двое других военных корчились от боли на полках купе, ругаясь нецензурно.

– Надо бежать! – предложил я.

– Да, быстро уходим, – согласился Холмс.

Мы вышли из купе, пробежав несколько метров по коридору.

Потом я остановился, обращаясь к Холмсу и Ватсону:

– Давайте прощаться, господа! Лучше сейчас передвигаться по одиночке, так лучше…

– Почему? – не понял Ватсон.

– Потому, что они встанут, начнут нас искать, позовут свою подмогу, их много здесь, – объяснял я Ватсону, – ясно? А так, если мы разбредемся по разным сторонам, нас труднее будет схватить… Один в одном месте, а другие в других купе!

– Да, он прав, – согласился Холмс, пожимая мне руку. – Спасибо!

Попрощавшись с ними, я побежал в следующий вагон, более не оборачиваясь в сторону английских друзей.

Поезд несся на большой скорости, солнце светило в окно.

Я остановился лишь на минуту, вздохнул, смотря на махающих вслед проходящему поезду людей, после чего побежал снова по коридору.

И что в другом вагоне будет?

25-37 км

Признаюсь, дорогой мой читатель: я входил в новый вагон с большой опаской….

Мне надоело бегать по вагонам! Сколько можно так, как мальчишка какой-то, бегать, будто я что-то натворил и мне полагается большая взбучка?!..

Я остановился у первого окна в коридоре вагона, желая просто постоять и подышать свежим воздухом.

Внезапно мне вспомнилась надпись на одном доме, кем-то написанная: «Париж».

А ведь это символическая надпись, как я сейчас только что понял… Да, какой-то неведомый человек в силу определенных обстоятельств пишет на заборе или доме не название своего города, а название того известного во всем мире города, в котором он определенно не был и неизвестно когда будет!.. И мне, никогда не видевшего этого писавшего, стала понятной дикая тоска его, когда он выводил название известного города Парижа и мечтал, может, в которой раз когда-нибудь и как-нибудь хоть на день, хоть на полдня, оказаться в столице мира и посмотреть, как там люди живут!!..

Я вздохнул и подумал: «А ведь я там тоже не был, не был я в Париже!! А как я хочу там побывать и не видеть того, что вижу здесь!!»

– Хочу в Париж! – вырвалось у меня.

– А в Тьму – Тараканск ты, контра, не хочешь?! – грозно молвил кто-то за моей спиной.

Я вздрогнул от неожиданности.

Поворачиваться и смотреть на неизвестного за спиной совсем не хотелось.

Хотелось в Париж!..

– Гражданин, ваши документы! – вновь послышалось у меня за спиной.

Я стоял и не двигался.

– Гражданин, предъявите документы! – Требование было повторено уже ледяным тоном, не терпящим возражений.

Да, после такого требования можно было ожидать только выстрела в спину без предварительного следствия и суда.

Я медленно развернулся к говорившему за спиной.

Как я и предполагал, ничего хорошего ожидать мне не пришлось.

Передо мной стоял офицер с пистолетом в руках. Чуть вдали от него стояли двое солдат с винтовками, дула которых были направлены в мою сторону.

Офицер был лет около тридцати, роста ниже среднего. В правой руке он держал пистолет, а в левой держал папироску. Смотря на меня крайне враждебно и направляя дым намеренно прямо в мою сторону, он снова повторил свое требование.

– Какие еще документы! – не понял я. – Я в поезде еду, ясно?

– Гм, это мы знаем, что вы в поезде пока… Пока! А не в тюрьме, – зло молвил офицер, продолжая пускать дым в мою сторону, чуть ли не в мое лицо.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза