Путешествие к глубинам души и обратно

Голодание, чистая вода и холодный воздух естественным образом привели к вегетарианству. Вера похудела, постройнела и нашла клуб любителей йоги. И, как было обещано в тех замечательных книгах, телесная оболочка аура очистилась, выпрямилась, и к Вере потянулись нади – те невидимые небесные провода, по которым побежала космическая энергия и наполнила ее тело и душу уверенностью и покоем. Это состояние было еще далеко от нирваны, но вероятность затопления снизилась до отметки в один ординар. Примерно так она объясняла себе и другим те чудеса и метаморфозы, которые с ними произошли буквально в течение следующего года.

*

В то время, пока Вера очищалась и выстраивала каналы-связи со Вселенной, Эдику удалось найти работу в журнале «Вестник путешественника», головной офис которого находился в Москве. Вера не могла поверить в такое счастье. Вслед за Чеховым беспрестанно повторяла: «В Москву, в Москву…» Жаль было расставаться с Петроградской стороной – прижилась она там, но дом есть дом, и в Москву хотелось несказанно. Поближе к уже стареющему папе, к старым школьно-университетским подругам. В узкие, закорюченные и такие теплые после широких, прямых и жестоко продуваемых питерских проспектов улочки и переулки старой Москвы.

Переезд в Москву и частые командировки Эдика как фотокорреспондента в разные экзотические страны пробудили в Вере новые интересы. Скоро, удовлетворив тоску по старым подругам, повидавшись со всеми, узнав все новости и подробности их жизней, она обнаружила, что, вообще-то, у каждого жизнь своя, что лишнего времени ни у кого нет и общение с близкими людьми, по которому Вера так тосковала в Питере, на самом деле – настоящая роскошь и выпадает крохами.

Вместе с тем пришло понимание того, что никто не заполнит твой внутренний вакуум, что надо самой себя наполнять. С таким же энтузиазмом и самоотдачей, с какими в свое время она взялась за самообучение йоге, Вера, имея за спиной образование микробиолога и шеф-повара, без труда, освоила еще одну профессию с красивым названием – консультант-диетолог. Что-что, а учиться она любила. Закончив курс, Вера с головой ушла в изучение кухонь народов мира. В основном стран Востока, и к каждой очередной поездке мужа у нее был готов список трав, семян и специй.

С этим списком бедный Эдик, как правило в последний день пребывания в стране, бегал по местным базарам, скупая заморские приправы. Она даже начала составлять свою собственную книгу рецептов – «Пища для Свадхистаны». Основной секрет ублажения Свадхистаны заключался в усилении вкуса самых простых ингредиентов различными приправами.

Если кто-то думает, что все это так легко и просто, то он глубоко заблуждается. И йога, и медитации, и приготовление блюд: описание и фотографии – на все это уходит масса времени. Это хуже, чем работа. Там от звонка до звонка с 9:00 до 17:00 пять дней в неделю, а здесь весь день и без выходных. Вера иногда даже ночью вставала, если какая-то идея забредала во сне. Записывала. Смешивала, пробовала.

И все бы хорошо, да разве ж судьбе-злодейке живется спокойно, когда у человека все хорошо? Только Вера, что называется, нашла себя, только быт налаживаться стал, как у отца случился инсульт. Пока он в больнице лежал, Вера туда каждый день ездила. Возила полные сумки. Термосы с чаями и отварами, судки с блюдами, способствующими восстановлению энергии и улучшению кровотока. Даже мази делала сама и сама же смазывала отцовские пролежни. Выхаживала как могла. Выходила. И тут встал вопрос: куда забирать? В квартире в Щукино его одного не оставишь. К себе тоже не заберешь. Ванная переоборудована под фотолабораторию Эдика, спальня отдана под Верины закрома и эксперименты, не на кухне же раскладушку ставить. Все-таки йога хоть и влияла на Веру хорошо, но ее философия просветления и стремления к высшим мирам как-то не совпадала с реальностью. Реальность все время хромала, не держала шаг и норовила выйти из строя.

Вера написала Наташе в Киров. Он теперь опять Екатеринбургом стал. Вере казалось, что с изменением имени города и люди в нем тоже как-то поменялись. У сестры теперь семья, дети. Ну и что, что у сестер голос крови помалкивает себе в тряпочку, но отец-то ведь родной. У Наташки к семье еще и свой дом с садиком прилагались.

Сестра ответила сухо и категорично. Мол, у нее муж, дети, ответственная работа – все учатся, работают, домой приходят только ночевать, на папу у нее времени нету. И еще что-то обидное про то, что, когда мать умирала, Вера бороздила просторы Балтийского моря в роскоши и благополучии. Вот уж упоминание «роскоши и благополучия» – это был явный перебор. Из этой фразы, как горох из дырявого мешка, сыпались злоба и зависть.