Путешествие к живым

Все скамьи вокруг арены заняты. Зрители выкрикивают ставки, бьют по рукам, размахивают кредитками; по разгоряченным лицам стекает пот. На арену, прижимая петухов к груди, выходят двое мужчин. Чтобы раззадорить своих питомцев, хозяева пощипывают губами их шеи, но это скорее похоже на ласку. Потом натравливают петухов друг на друга, сначала придерживая, до тех пор, пока перья на шее у птиц не начнут топорщиться, и, наконец, выпускают из рук. Взлетает туча пыли, люди кричат все громче, наклоняются вперед, чтобы лучше видеть; сверкают остро отточенные наконечники, закрепленные на шпорах. В воздух летят перья. Петух еще прыгает, роняя крупные капли крови, потом падает и медленно вытягивает лапки. Победителя уносят. Хозяин подбирает мертвого петуха. Из чувства благоговения филиппинец не съест своего любимца, хотя, быть может, завтра у него будет пусто в желудке…

Моллюски острова Лейте

Пало, 28 октября. В Пало обосновалась бригада Всемирной организации здравоохранения. Год тому назад здесь начали планомерную борьбу с одним из распространенных заболеваний на острове — билгарциозом.

В бригаду, возглавляемую индийским врачом и его филиппинским коллегой, входят инженер по сантехнике — боливиец и несколько человек вспомогательного персонала из местных жителей.

В обществе этих врачей, гигиенистов и биологов мне предстоит открыть еще не известные для меня стороны жизни острова Лейте. Довольно своеобразный метод: познавать страну и народ, начиная изучение с самых страшных болезней. Однако я уже успел убедиться в преимуществах подобного метода: болезни никого не минуют, поэтому истина о бытие человека, а следовательно, и целого народа, — это также и клиническая истина.

Мы сплошь да рядом не замечаем, что наши путешествия в основном сводятся к любованию пейзажем. Я люблю пальмы на фоне неба, блеск струящихся рек, горизонты, озаряемые неведомым мне доселе светом, но для меня неразделимы небо и дыхание неловка, и в самой девственной и даже в самой суровой природе я неизменно ищу гармонию.

Здесь, на этом острове, гармонию нарушает несчастье. Необходимо очистить, восстановить в правах одну из стихий природы — воду. Она кишит паразитами. Вот иллюстрация к только что высказанной мною мысли — о связи человека с природой: народ страдает от болезней, но «заражена» и природа.

Запад больше не знает катастрофических эпидемий. Представьте себе постоянное, ежедневно преследующее вас проклятие — проклятие неотвратимое. Любой другой бич природы настигает вас со стороны; от него можно как-то укрыться. При эндемиях же (я имею в виду самые страшные) болезнь витает в воздухе, живет в воде, она притаилась в поглощаемой вами пище, на людях, с которыми вы общаетесь, иногда на самой почве. Болезнь заключена в нас. Она может вспыхнуть в любой момент. Человек носит в себе свою собственную смерть. Это хуже того, что предначертано ему природой: из смертного он превращается в обреченного на смерть. Не он движется к смерти, а смерть к нему.

Билгарциоз, поражающий около пятидесяти процентов жителей острова, приносит не смерть, а страдание, общее истощение организма, «утомление жизнью».

Весь ход болезни пока неясен. Я убежден лишь в том, что билгарциоз влияет не только на физическое, но и на моральное состояние человека. В этих еще почти девственных странах, где человек, одолеваемый тысячами примитивных забот, совсем беззащитен перед угрозой болезней, билгарциоз скручивает свою жертву и предопределяет ее судьбу.

Все несчастья, которые только могут обрушиться на человека, в известной мере приходят извне. Наша болезнь, даже если ею больны и другие, все равно принадлежит только каждому из нас. Она — наше прошлое, она проникает в глубины нашего существа, определяет состояние нашего духа, мрачное и столь же непередаваемое, как сон. В этом настоящий ад. Худшее в аду то, что мы в нем одиноки.

Меня могут упрекнуть за то, что я начинаю описывать признаки болезни, не осветив сначала материальную сторону дела. Удалось подсчитать, во что обходится эта болезнь отдельным странам. В расчеты входили расходы на лечение, а также убытки, вызванные недоиспользованием рабочей силы. Однако эти расчеты, к сожалению, далеко не точны. По Филиппинам они еще не собраны, поскольку здесь контроль за использованием рабочей силы, занятой главным образом в сельском хозяйстве, невозможен, а некоторые болезни носят скрытый характер и не влекут за собой полной потери трудоспособности. К числу таких болезней относится и билгарциоз. Он калечит жизнь человека, повергает его в состояние маразма и делает бесполезным для общества. Билгарциоз, который филиппинцы называют также «болезнью пухлого живота», так как он проявляется здесь в форме кишечного заболевания, возникает в результате попадания в организм крошечной личинки, живущей в воде. Во время купания она незаметно проникает через кожу — для этого достаточно опустить в воду руку или ногу; ткань, прикрывающая тело, не представляет для личинки никакого препятствия.