Путешествие на «Кон-Тики». На плоту от Перу до Полинезии

Как известно, Америка, кроме Полинезии, является единственным местом на земле, где сладкий картофель рос до появления европейцев. А сладкий картофель Ipomaea batatas, привезенный Тики на острова, это тот самый картофель, который возделывался с древнейших времен индейцами в Перу. Сушеный сладкий картофель был самым главным продуктом питания во время путешествий и у индейцев древнего Перу и у полинезийцев. На островах Южного моря бататы растут только при тщательном уходе, и так как они не переносят морской воды, попытка объяснить их широкое распространение на этих изолированных островах тем, что их могло принести из Перу океанским течением на расстояние свыше 4 тысяч миль, совершенно несостоятельна. Такая попытка опровергнуть столь важный довод тем более тщетна, что, как установлено филологами, на всех раскинутых на большом пространстве островах Южного моря сладкий картофель называют «кумара», а под этим же именем «кумара» сладкий картофель был известен у древних индейцев в Перу. Название последовало за бататом через океан.

Другим очень важным возделываемым в Полинезии растением, которое мы везли с собой на «Кон-Тики», была бутылочная тыква Lagenaria vulgaris. Не менее важное значение, чем сам плод, имела оболочка тыквы, которую полинезийцы высушивали над костром и употребляли в качестве сосудов для воды. Это типичное огородное растение, которое опять-таки не могло само переплыть океан и распространиться в диком состоянии по островам, было известно и древним полинезийцам и первоначальным жителям Перу. Такие бутылочные тыквы, превращенные в сосуды для воды, мы находим в заброшенных доисторических могилах на берегах Перу; ими пользовались там рыбаки за много столетий до того, как первые люди появились на островах Тихого океана. Полинезийское название бутылочной тыквы, «кими», встречается и среди индейцев Центральной Америки, куда уходит своими корнями культура Перу.

В добавление к разным южным фруктам, съеденным нами за несколько недель, прежде чем они успели сгнить, мы имели с собой третье растение, которое наряду со сладким картофелем сыграло наибольшую роль в истории Тихого океана. У нас было двести кокосовых орехов, дававших работу нашим зубам и снабжавших нас освежающим напитком. Некоторые орехи вскоре стали прорастать, и по истечении ровно десяти недель нашего плавания у нас появилось полдюжины крошечных пальм вышиной в 30 сантиметров, побеги которых уже раскрылись и образовали плотные зеленые листья. Кокосовая пальма росла в доколумбовскую эпоху и на Панамском перешейке и в Южной Америке. Автор исторических хроник Овьедо[30] пишет, что кокосовые пальмы росли в большом количестве на тихоокеанском побережье Перу, когда там появились испанцы. В это время кокосовые пальмы давно уже имелись на всех островах Тихого океана. Ботаники пока не имеют определенных данных относительно того, каков был путь их распространения по Тихому океану. Но одно сейчас уже установлено. Даже кокосовый орех с его знаменитой скорлупой не может перебраться через океан без помощи человека. Орехи, лежавшие у нас на палубе в корзинках, оставались съедобными и не теряли способности к прорастанию в течение всего нашего путешествия в Полинезию. Но примерно такое же количество орехов мы положили среди коробок с продовольствием под палубой, где вокруг них все время плескались волны. Эти орехи все до единого были испорчены морской водой. А ведь ни один орех не может плыть по океану быстрее, чем бальсовый плот, подгоняемый ветром. Начиналось с того, что глазок ореха пропитывался водой и размягчался, а затем через него морская вода проникала внутрь. Вдобавок целая армия сборщиков мусора следила по всему океану за тем, чтобы ни один плавающий съедобный предмет не мог перебраться из одной части света в другую.

Иногда в тихие дни среди синего океана вдали от всяких берегов мы видели белое перо птицы, плывущее рядом с нашим плотом. Одинокие буревестники и другие морские птицы, которые могут спать на воде, встречались нам за тысячи миль от ближайшей земли.