Путешествие на тот свет, или Повесть о великом хаджже

Слова ишана и не пахнут самокритикой. Больше похоже, что он стремится втянуть меня в беседу. Я вспомнил поведение его чрезмерно любознательных слуг, которые вот уже три дня следят за каждым нашим шагом. Ахмада Султана позвали к Кори-ака. Единственный электрический вентилятор, который был в келье нашего руководителя, перестал работать.

Булькающий храп муллы Наримана, спящего в средней келье, разносился по всему дому. Алланазару-кори, видимо, не спалось и время от времени он громко восклицал: "Аль-хамдулилла!" А может быть, он уже спал, но и во сне не переставал славословить Аллаха?

ТЕРПЕНИЕ, СЫНЫ МОИ, ТЕРПЕНИЕ

И наутро четвертого дня наши представители вернулись из управления хаджжа с постными физиономиями.

Непонятно, почему нас задерживают здесь. Мои спутники, которые большую часть времени проводят на улицах и рынках благородного города, утверждают, что собственными глазами видели, как в сторону святой Джидды отправляются целые вереницы автобусов и такси.

Кори-ака позвал нас к себе и укоризненно заметил, что грех роптать по поводу задержки путешествия. Каждый день и час, которые мы сверх намеченного плана проводим в этом высокочтимом крае -- знак любви милостивого Аллаха. Счастье дышать светлым воздухом священных мест выпадает на долю тех рабов божьих, чьи деяния пришлись по душе творцу всех миров.

Сидя после этой душеспасительной беседы в комнате, я раздумывал, какое же из моих деяний пришлось по душе творцу восемнадцати тысяч миров.

За стеной мулла Нариман произносит речь, подчеркивая, какое большое значение имеет возвращение домой с пышными подарками для жены. По-видимому, он при этом демонстрирует собеседникам купленные брезенты.

-- Да, господа,-- говорит он,-- сердце женщины живет дарами и подношениями. Послушайте, господа, что по этому поводу сказал поэт:

Чтоб милая твоя к тебе явила милость,

Чтоб, стыд отбросив прочь, она душой открылась,-

Не требуй, не моли, а золота ей дай.

Вот -- средство лучшее, чтоб даже сталь смягчилась

(Перевод Ю. Нейман.)

- Нет, не возражайте, господа, даже сталь смягчится!

Пришел Исрафил и сел рядом со мной. Видно, он хочет мне что-то сказать.

-- Курбан, ты не говорил хозяину дома, что являешься его земляком? --наконец спросил он.

-- Нет. Разве это обязательно?

-- Не знаю. А если бы и сказал, не беда.

-- Наши паспорта у него в руках. Ему хорошо известно, откуда родом каждый из нас.

Исрафил несомненно что-то знает, но по каким-то соображениям не говорит мне. Черт побери, мало того, что меня грызет тоска, тут еще ишан плетет какую-то паутину!

-- Он тебе нравится, этот ишан? -- спросил я у Исрафила.

-- Я с тобой, не беспокойся,-- с открытой улыбкой произнес вице-глава нашей группы и ласково потрепал меня по плечу.

-- Помнишь, когда мы были в благословенной Мекке, наш хозяин заходил в дом Сайфи Ишана?

-- Помню.

-- Знаешь, что он сказал, заведя меня в уголок? "Дохтур-джан, дайте мне какое-нибудь лекарство, чтобы моя борода стала черной". Я спросил, сколько ему лет? "Вступаю в восьмой десяток, но ваши верные рабыни, мои жены, еще молоды. Я подумываю, не жениться ли мне на какой-нибудь четырнадцатилетней".

-- Знаю, знаю, Курбан, вчера он всем рассказывал о своих похождениях.

-- Что поделаешь, за хорошего человека, тем более за земляка, не жалко и жизнь отдать, но к этому ишану я с первой встречи не питаю симпатии.

-- Согласен с тобой, Курбан. Только не беспокойся.

-- "Я с тобой... Только не беспокойся..." Да что с тобой стряслось сегодня?

-- Ладно, дорогой, оставим все это. На, американскую резинку, жуй. Сразу позабудешь все свои горести.

Мы принялись жевать резинку.

Переводчик принес известие о том, что Кори-ака послал телеграмму его величеству королю, прося содействовать нашему скорейшему отъезду. И впрямь, ведь семь последних дней нашей поездки мы должны провести в Объединенной Арабской Республике. Виза на эти семь дней, с такого-то по такое-то число, заранее проставлена на наших заграничных паспортах и подкреплена печатями и штампами посольства, и нам необходимо соблюсти эти сроки.

Мы попросили Абдусамада-ака, чтобы он почитал нам газеты лучезарной Медины.

"Священные дни великого паломничества благополучно подходят к концу,--сообщалось там.-- Представители властей и официальные лица, ответственные за организацию великого хаджжа, обеспечили образцовый порядок святости паломничества сотен тысяч правоверных".

В другой информации говорилось, что в эти дни войска Саудовской Аравии и Соединенных Штатов Америки проводят совместные учения, в которых участвуют семьдесят военных реактивных самолетов Аравии.

Это известие, видимо, должно было пробудить в сердцах чужестранных гостей глубокое восхищение перед центральным мусульманским государством и его

могущественным братом из-за океана.

Исрафил и переводчик ушли.Я остался один.

На родине сейчас как раз пора полуденного концерта по радио. Я истосковался по песне. Сестра моя, Барно! Сестры мои, Ханифа и Лайло... Услышать бы ваши голоса. О, если бы какая-нибудь мелодия донеслась сейчас до меня и осветила хоть немного эту мрачную келью!..