Путешествие на запад

- Ты говоришь правду? За что тебя посадили туда?

- Точно не скажу, но, скорее всего, за то, что я - будущий таргский император. Так чей это дом?

Верзила долго смотрел на него, потом все же сообщил:

- Иpмагора, откупщика Хираконских медных рудников.

- Того Иpмагора, отец которого Ирмакор был старшим торговым советником и повесился в начале этого года?

- Того самого.

Джел сделал в уме нехитрый расчет. К Хапе инцидент с похищением отношения не имел никакого. К Волку - может быть, но вряд ли. Иpмагор считался одним из торговых магнатов, только, в отличии от своего отца, он никаких дел с Домом Джел не вел никогда.

- Вот еще новости, - буркнул Джел. - А ты сам здесь как оказался?

Верзила дернул плечом.

- Как обычно. Я солдат Валахада. Нас нанимают за плату. Ладно, отвяжи меня. Я не стану тебе мешать. Ирмагор сказал, что мы охраняем его беглого раба. Ты его раб?

- Ты что, с ума сошел? - засмеялся Джел. - Я - наследник Дома Джел. Думаешь, я тебе врать буду, что ли? Это ты у меня сидишь привязанный, а не я у тебя.

- Ну... Можно сказать, я тебе даже почти верю. И я все еще должен тебе свою жизнь. Если этот дом сгорит - с меня за твою пропажу не спросят. Только, если хочешь что-то сделать - торопись. Скоро рассвет, и за тобой должны прислать повозку, чтобы увезти тебя за город. Тогда вернутся хозяева со своей охраной. Мы дежурим по двое, и сейчас в доме нет даже слуг, всех отправили подальше, чтоб не было лишних глаз. Выйти отсюда можно через сад, ворота заперты, но стена низкая.

Джел усмехнулся, распарывая связывавшую Верзилу ткань.

- Я отблагодарю тебя, если все окажется так, как ты говоришь, - пообещал он.

Верзила выпутался из черных тряпок.

- Если ты в самом деле наследник Дома и хочешь отблагодарить меня - не вспоминай, что видел здесь солдат Валахада, - попросил он.

* * *

То, что он поспешил не в Ман Мирар, не домой, не в тот квартал, где снимал себе особняк Агиллер, а назад к Гермериду, он и сам считал к концу проделанного через полгорода пути глупостью под воздействием пьяного гриба, но что было делать - он уже пришел.

С холма Вальялар поднимался в серое утреннее небо жирный столб дыма - горела усадьба Ирмагора. Где-то вдалеке звонил пожарный колокол. Джел пролез через уже знакомую дыру в заборе, обошел колючую изгородь и остановился на пороге дома. Лучше бы было не встретить здесь Агиллера, а узнать, что он уехал восвояси, и спокойно пойти спать. Люди Хапы, должно быть, перевернули в поисках его уже всю Столицу. Впрочем, Хапа слишком самонадеян, ему полезно иногда не иметь информации...

Джел переступил с ноги на ногу на пороге: входить - не входить. Он понимал, что одиссею свою по помойкам, подвалам, сточным канавам и бандитским кварталам ему пора заканчивать. Слишком много событий для одних суток. Кроме того, он чувствовал, что, если в ближайшее время он не найдет вина, ему попросту будет плохо. Хуже, чем в первый раз. Ведь он "пьяный гриб" уже пробовал... Ладно.

Он поднялся на этаж и постучал в дверь.

Ему открыл пожилой незнакомый человек со значком судебного пристава на рукаве.

- Вы к кому? - спросил он.

- А... - Джел осекся. - Что тут случилось?

- Здесь умер человек.

- Гермерид?

- Нет, другой.

Джелу стало душно, он потянул завязки одолженного в доме заговорщиков хорошего дорогого плаща.

- Как - умер? - еле выговорил он. - Убили?

- Нет. Он сел вот здесь, - пристав показал на верхнюю ступеньку лестницы, - и умер. Сердце остановилось или что-то такое.

Джел покачнулся и, должно быть, сильно побледнел, потому что пристав оставил дверь и подхватил его под руку.

- Эй, эй, а с вами-то что? - сказал он. - Мне некого посылать за еще одним душеприказчиком... Пройдите, я вам хоть воды налью.

Джел сглотнул комок в горле, выпрямился и пошел во вчерашнюю комнату.

Там все было по-прежнему, только камин погас, а на середине стояла застеленная льняной простынею скамья, на которой со спокойным лицом уснувшего человека лежал кир Агиллер из Агиллеи. Hа полу свернулись серебряными змеями кем-то уже срезанные длинные пряди его волос. И еще одно отличие заметил Джел по сравнению со вчерашним вечером: синее в звездах покрывало на плечах своей хозяйки сейчас обнимало изголовье скамьи и чуть покачивалось из стороны в сторону.

Миран подняла голову. По лицу ее белее мела была размазана черная краска с глаз, приоткрытые губы кривились, и, если бы взгляд имел силу убивать, Джел был бы мертв тысячу раз еще в тот момент, когда шагнул через порог.

- Ты, - прошипела она. - Все ты, сука. Это ты убил его. Я... любила, я боготворила моего господина. Я была счастлива с ним... А пришел ты - и убил мое счастье...

У судебного пристава проснулся к ее срывающемуся монологу профессиональный интерес. Он тронул Джела за локоть и спросил:

- Речь идет об этом человеке? В чем она вас обвиняет? О чем она говорит?

- Она говорит, - без интонаций в голосе произнес Джел, - о том, что этот человек умер от любви ко мне...