Путешествие на Запад. Том 4

Всю жизнь был честен он и прям,      И от рожденья добр, умен,Но много горя и нужды      Изведал в молодости он.Ученье с детства полюбив,      Не знал ребяческих утех,Зато, явившись во дворец,      Сдал испытанья лучше всех.С тех пор правлением своим

      Стяжал он славу мудреца,Законам предан всей душой      И долгу верен до конца.И высоко вознесена,      Людскими судьбами верша,О милосердье и добре      Всегда пеклась его душа.Повсюду славят жизнь его –      Суровый и достойный путь,И в летописи наших дней

      Его нельзя не помянуть,Чтоб и в грядущем не померк      Его деяний мудрый свет,Чтоб имя славили его      Потомки много тысяч лет.Как будто воплотиться в нем      Решили в наши временаПравители Хуан и Гун,[145]      Чьи незабвенны имена.

Любого в округе спроси –      Все воздают ему хвалу,Как будто ожили опять      Благие судьи Чжо и Лу [146].

Коу Лян и его брат, держа в руках таблички, вошли в зал. Опустившись на колени, они громко воскликнули: – Отец наш, повелитель! Мы явились с жалобой на дерзких разбойников, ограбивших нас и совершивших убийство.

Правитель принял жалобу, принялся читать ее вполголоса, а затем сразу же приступил к расспросам.

– Вчера мне сообщили, – начал он, – что в вашем доме было устроено торжество по случаю исполнения обета, данного вашим отцом. И в связи с этим чествовали четверых достопочтенных монахов во главе с архатом из восточных земель, посланцем Танского двора. Им устроили роскошные проводы, улицы были запружены барабанщиками и музыкантами. Что же произошло потом?

Коу Лян и его брат стукнули лбами о землю и стали рассказывать:

– Повелитель! Наш отец, Коу Хун, двадцать четыре года принимал у себя монахов и кормил их. Эти четыре монаха, пришедшие из далеких стран, как раз завершили заветные десять тысяч, и в тот день обет, данный отцом, был выполнен. В благодарность отец оставил их пожить у себя в доме. Они прожили полмесяца и за это время высмотрели все окна и двери, ходы и выходы. В ту же ночь, когда мы проводили их, они вернулись обратно, воспользовались ненастной погодой и с факелами и оружием ворвались в дом. Они разграбили все золото, серебро, драгоценности, наряды, головные украшения и вдобавок убили отца. Уповаем на тебя, повелитель, что ты заступишься за нас, простых людей.

Правитель округа выслушал их и велел тотчас же отрядить конных и пеших сыщиков, полицейских и стражников, из наемных и отбывающих повинность, – всего сто пятьдесят человек. Все они вооружились холодным оружием, вышли из города через западные ворота и пустились в погоню за четырьмя монахами.

Теперь обратимся к наставнику и его ученикам. Они промаялись ночь в полуразрушенном монастыре Хуа Гуана, а на рассвете вышли из ворот и пустились в дальнейший путь на запад. И надо же было так случиться, что те самые разбойники, которые в ту ночь ограбили дом Коу Хуна и перелезли через городскую стену, тоже бежали по этой же дороге на запад. Они шли до рассвета и, пройдя мимо монастыря Хуа Гуана, продвинулись на запад, примерно на двадцать ли, укрылись в горном ущелье и там стали делить награбленное. Не успели они закончить дележ, как вдруг увидели Танского монаха с его учениками, которые вчетвером шествовали по дороге, приближаясь к ним. Видимо, разбойники еще не угомонились.

– Глядите-ка, никак тот самый монах, которого вчера провожали, идет сюда!

Все захохотали:

– Вот уж кстати! Ах, как кстати! Мы и с ним тоже разделаемся, не посчитаемся с законами Неба. Он ведь следует издалека, да к тому же долго гостил в доме Коу Хуна, так что у него, наверное, немало разного добра. Давайте-ка преградим им дорогу, отнимем у них все имущество, заберем белого коня и разделим все это между собой! Ну и потеха будет!

И вот, издав боевой клич, разбойники с оружием в руках выбежали на большую дорогу, выстроились в ряд и закричали:

– Эй, монахи! Ни с места! Дайте выкуп за проезд, и мы пощадим вас! Но если только вы посмеете перечить, мы вас всех прикончим.

Танский монах задрожал от страха, Ша-сэн и Чжу Ба-цзе тоже струхнули и обратились к Сунь У-куну:

– Вот тебе и на! Мало того что почти всю ночь промучились под дождем, так теперь еще повстречались с грабителями. Вот уж верно говорится: «Беда не приходит одна!».

Сунь У-кун рассмеялся.

– Наставник, не бойся! Да и вы, братцы, не тревожьтесь, – беззаботно сказал он. – Вот я сейчас поговорю с ними.