Путешествие начинается

Они с Делайлой собирались в скором времени помолвиться. За последние два года их связь настолько укрепилась, что они считали себя полноценной семьей без всяких штампов в паспорте и официальных церемоний. Единственное, что мешало их союзу – работа Уолта, связанная с постоянными разъездами. Ему удавалось побыть с Дел всего пару недель, а потом его направляли в другой штат или вовсе на другой конец страны еще на половину месяца, и они общались только по телефону или через Интернет. Если бы не перспективы, которые маячили перед Флемингом буквально на расстоянии вытянутой руки, он бы уже давно уволился, но возможность выбиться в люди настойчиво заставляла его раз за разом стискивать зубы и терпеть. Нужно было подождать еще буквально год – Уолт почти наверняка получил бы пост главного менеджера, и ему больше не пришлось бы никуда ездить. Место было отличным, прекрасно оплачивалось и давало возможность спокойно жить, не думая о том, как свести концы с концами. Эту должность ему пообещал нынешний менеджер, мистер Шеннон, который собирался уходить на пенсию и специально готовил Флеминга себе на замену.

Теперь Уолт будет достигать всего этого один. Да и надо ли оно было ему сейчас, в этой ситуации? Он уже ничего не хотел и был опустошен, словно кто-то высосал из его мозга все позитивные мысли. В голову лезли мучительные воспоминания того, как он уезжал в свою последнюю командировку и прощался с Делайлой, как оказалось, насовсем. Это было совершенно обычное прощание, точно такое же, как предыдущее. Все было очень буднично, но именно эта обыденность и въелась в голову Уолту. Он подумал, что в этом и заключается самое страшное – в череде повторяющихся дней человек не ценит то, что ему дорого. Мы всегда уверены в том, что все будет хорошо и даже не пытаемся сказать друг другу что-то теплое и приятное перед тем, как в очередной раз расстаться.

Сейчас он жалел о том, что не сделал ей хотя бы один комплимент в тот последний раз. В этот день она была особенно хороша – собиралась на фотосессию и примеряла свое любимое черное платье, подчеркивающее ее стройную фигуру. Ее светлые волосы, блестящие серые глаза, легкая улыбка, кажущаяся такой родной и милой… Флеминг стоял на пороге квартиры и тупо глядел в стену, прокручивая все это в голове. Теперь ничего этого нет, осталась только пустая квартира и вещи, все еще носившие ее запах. Уолт чувствовал себя так, будто ему ампутировали какую-то важную, жизненно необходимую часть тела, и теперь он словно бы смотрел на обрубок и не мог осмыслить случившееся.

Делайла умерла настолько внезапно, что это попросту не укладывалось в голове. Уолт никак не мог понять, что послужило причиной остановки сердца у двадцатишестилетней девушки, которая никогда не жаловалась на здоровье и прекрасно себя чувствовала. Ему довелось увидеть ее лишь в морге. Она была белая, холодная, как кусок льда и какая-то чужая, напоминающая восковую куклу, сделанную по фотографии. Словно бы это была не она, а какая-то оболочка, сброшенная, точно шкура змеи и теперь абсолютно не похожая на то, чем была раньше.

Дел умерла, когда он уже был на пути домой. Она не дождалась его совсем немного, буквально пару дней. Последний раз они созванивались перед тем, как он отправился назад – в поезде телефон не ловил связь, поэтому на несколько дней он был отрезан от всего мира. До следующей командировки было не меньше двух недель, и Уолт не знал, как будет жить в этой опустевшей квартире.

После Дел осталось еще кое-что. Их маленький питомец Чики – волнистый попугайчик, которого Делайла пыталась учить разговаривать. У нее здорово получалось – он знал не только свое имя, но и множество фраз, произносимых ее голосом и интонацией. Именно это и было самым ужасным. Слышать голос Дел было особенно невыносимо. Голос человека, которого уже нет, но механически повторяющийся, словно на пленке.

Ему предстояло решить, как выбираться из этого кошмара. Он не представлял, что сделает с ее одеждой и обувью – множеством платьев, костюмов, туфель, которые он чисто физически не мог вынести на помойку. С целой кучей ее вещей, которые тоже невозможно было выбросить, но от которых было настолько тошно, что временами Флемингу хотелось лезть на стену. Самой худшей была первая ночь дома – он лежал на холодной кровати, абсолютно один в опустевшей квартире и слушающий этого чертового попугая, раз за разом повторяющего голосом Делайлы:

– Чики милая птичка! Чики самый лучший мальчик! Чики мииилая птичка… Птичка… Лучший… Лучший мальчик…

Уолт с легкостью узнал голос Дел и ласковые нотки, с которыми она втолковывала попугаю новые фразы. Он вспоминал, как она иногда сидела около птицы целыми вечерами, вдалбливая одни и те же слова, а затем радующуюся, словно ребенок, когда пернатому другу удавалось хоть что-нибудь повторить. Флеминг надеялся, что попугай уснет, и даже закрыл клетку покрывалом. Но, как назло, он продолжал пищать и разговаривать.