Путешествие начинается

Да и все это сейчас не имело особого значения. Случилось то, что случилось, и она не могла ничего изменить. Только одна мысль резала ее, словно лезвие – она обречена на медленную смерть. Все, кто был на «Резолюшене», скорее всего, погибли мгновенно, а вот она… В глубине разума еще теплилась надежда на спасение. Была вера в какое-то маленькое чудо, наподобие того, которое уже с ней случилось и благодаря которому она пока что жива. Но здравый смысл перечеркивал все попытки уцепиться за мысль о спасении. Да, их безусловно будут искать и уже ищут, так как пропала связь. Но найдут ли ее обломок, такой крошечный на этой огромной планете? Будут ли прочесывать Марс в поисках выживших, понимая, что их быть не должно? Если ее обломок и обнаружат, то к тому моменту закончатся и кислород, и вода. А ведь ей придется еще и испражняться прямо здесь, в отсеке, потому что другого места попросту нет. Нара скривилась от этой мысли и почувствовала, как к горлу подступает ком.

Она открыла глаза и посмотрела на бутылку с водой. Во рту пересохло, и девушка уже очень хотела пить, но понимала, что нужно экономить жизненно необходимую влагу. «Только чуть-чуть промочить рот,» – пообещала сама себе Нара и протянула руку к бутылке. Ее глаза перебежали на датчик кислорода на запястье. «Норма» – гласила надпись, и это ее успокоило. Бернс поднесла бутылку к лицу и повернула крышку. Вода была прохладной и до безумия приятной на вкус, но Нара вовремя остановилась, сделав маленький глоток и усилием воли заставив себя убрать горлышко подальше от губ.

Теперь ей казалось, что без переломов все-таки не обошлось. Слишком сильно болели конечности и спина. Сил по-прежнему не было, и Нара чувствовала себя разбитой и выпотрошенной изнутри. «А что, если так и не получится оклематься?» – с тревогой подумала она. Ее веки опустились и перед глазами возникли образы родителей. Что будет с мамой и папой, когда им сообщат, что их дочь погибла во время исследовательского полета? Сейчас, когда с экранов радаров пропала метка «Резолюшена», там, на Земле, наверное, понимают, что при любой серьезной аварии выжить практически невозможно. Космос беспощаден и мертв, любая оплошность влечет за собой гибель.

Нара вспомнила, как они отцом гуляли по центральной площади Эшвуда, ее родного города, и как, увидев здание Объединенной Аэрокосмической Корпорации, она сказала:

– Хочу летать на звездолете!

Отец улыбнулся и покачал головой.

– Чтобы служить в космофлоте, нужно быть сильным, смелым и целеустремленным. Туда идут те, кто не боится никаких трудностей.

– Я ничего не боюсь! – гордо выпятила нижнюю губу Нара, и отец громко засмеялся.

– А как тогда быть с мисс Делвуд, к которой тебе идти в пятницу лечить зубки? Кто у нас главный трусишка?

Нара скривилась. Она ужасно боялась стоматологов, но сейчас не могла ударить в грязь лицом.

– Спорим, что я больше никогда не буду бояться ходить к мисс Делвуд? – выпалила она, чувствуя, как начинает колотиться сердце.

– Хорошо, идет, – отец взлохматил ей макушку. – Значит, будем космолетчиками?

– Да! Я буду самой смелой! На всем-всем свете! – крикнула Нара. – И меня возьмут на звездолет!

В небе ласково светило солнце. Теплый летний день казался ей красочной яркой картиной, насыщенной буквально осязаемой свежестью и новизной. Наверное, детские образы и не могут быть другими – только похожими на иллюстрацию, нарисованную сочными акриловыми красками. Это было так здорово, так приятно, и казалось, что все это будет всегда – беззаботность, родные люди рядом, безопасность и уют. Она действительно стала летать на космических кораблях. Но разве кто-то мог знать, чем все это обернется? Что детская мечта станет путевкой на тот свет?

Мисс Бернс глухо застонала. После мыслей о родителях ей захотелось плакать. Она представила, каково сейчас маме и папе. Что с ними? В каком они состоянии? Маму запросто может хватить инфаркт от такой страшной новости. Как они теперь будут жить дальше? В голову полезли новые воспоминания, уже не такие радужные. Ссоры с матерью и отцом, мерзкий эпизод с переездом из родительского дома – тогда Нара ужасно с ними поругалась. Наговорила кучу гадостей, потому что ее раздражало, что ее считают слишком юной и несамостоятельной. А сколько еще раз она их обижала из-за своей глупости?

Нара и не заметила, как от слез намок ворот ее костюма. Она беззвучно плакала, чувствуя себя настолько одинокой и потерянной, что это невозможно было выразить словами. Только короткими глухими рыданиями, которые становились все тише и тише, и вскоре превратились в неуверенные всхлипы. Вытерев щеки тыльной стороной ладони, мисс Бернс вновь подтащила к себе бутылку и сделала маленький глоток.