Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг.

   Выступив в 11 час, мы поднялись на правый склон долины, перерезали террасу на нем, обошли две бухточки моей вчерашней экскурсии, пересекли еще один столовый мыс, местами прорубаясь через полосы кедровника или лавируя между ними, и увидали крутой обрыв к следующему заливу, заканчивающемуся справа устьем глубокой, похожей на широкий коридор пади, с плоским болотистым тальвегом и устьем значительной речки. По моей номенклатуре, это Третья Кроноцкая речка. Не рискуя пересекать болота у устья, я направил наш караван вдоль пади, по плоской равнине между ней и скалистым кряжем, разделяющим долины Второй и Третьей речек и отходящим от Валагинских гор (в пади видны тальники по речке, обширные осоковые болота и озерки среди них). Мы шли теперь по слегка волнистой поверхности террасы, где кедровники почти исчезли, по очень сухому лугу с овсюгом и другими почти степными травами. Я ехал, по обыкновению, значительно впереди, осматривая и направляя путь; в тылу же каравана Плохих и Белов, увидя с мыса медведя, который собирался переплыть залив с противоположного мыса, передали своих лошадей Козлову и Кайдалову и засели в прибрежном кедровнике караулить его. Мы проехали версты три-четыре открытыми, сухими, тощими лугами, одевающими здесь широкое плато террасы, до места, где она, приблизившись к хребту, стала холмистой; здесь я спугнул еще медведя, мирно копавшего коренья на лужайке близ леса, такого же светло-желтого, как и все здешние медведи. Сначала он даже бросился ко мне, приняв, по-видимому, лошадь мою за оленя, но потом сообразил, что дело неладно, и очень быстро скрылся в лесу по направлению к хребту. Здесь мы снова уперлись в более густые заросли; терраса заметно стала выклиниваться, и я решил, свернув влево, пересечь глубокий овраг, вдоль которого мы теперь шли. В этом овраге, когда я впервые подъехал к его краю, были видны небольшие озера, затем пошли топкие осоковые болота, затем дно его повысилось и стало сухим, хотя и прорезано чуть заметным сверху среди густых и высоких трав ручейком. Вправо от нас теперь уже тянется горный увал, отрог хребта, одетый густым каменным березником. С трудом удалось отыскать хотя и очень крутой, но все же возможный спуск, с редкими деревцами и выходами сильно разрушенной вулканической породы. Спустились счастливо и, разумеется, зигзагом, стараясь всячески уменьшать уклон, после чего и пошли вверх по дну оврага. Плохих и Белов, застрелившие-таки своего медведя, в то время как он выходил из воды, догнали нас, и мы снова были в полном составе. Поднявшись оврагом с версту и выбрав для подъема мысок, образованный излучиной оврага, где и кедровника меньше, и нет отвесных уступов, мы вытянулись на высокую террасу правого берега. Русло только что пройденного оврага впадает ниже в большую коридорную падь, устье которой со значительной речкой мы видели с последнего пройденного нами мыса над озером. Теперь мы опять были на сухой площадке с зарослями кедровника; пролавировав между ними, пересекли еще увал с невысоким, но густым и богато облиственным каменным березником. Правее этот увал повышается и переходит в отрог хребта. Выйдя из леса, мы пересекли еще одну падь такого же строения, как и предыдущая, а за ней попали на очень широкую, совершенно сухую равнину (террасу) с редкими единичными лиственницами, деревцами белой березы и группами кедровника и, пройдя ею версты две, подошли к отвесному краю долины, которая показалась мне форменным фиордом, -- настолько отвесны были ее скалистые стены. Дно этой долины сильно заболочено и дает место целому ряду глубоких озер округлой формы, среди которых выделяется предательская светлая зелень мохо-осоковых болот и лента тальников по соединяющей озера речке. Опять пошли вверх по краю оврага, пока не миновали озера и не подошли к более узкому боковому оврагу (боковое ответвление главной пади). В него мы и спустились повыше большого узкого озерка, заполняющего всю нижнюю часть его. Побившись внизу между склонами и болотами тальвега, мы с трудом отыскали место для ночлега на наносной почве в дельте ручья, впадающего в озеро. Густая рощица тальников дала нам приют. Озера, которых так много в этих больших оврагах с крутыми или даже отвесными стенками, как мне кажется, произошли от того, что речки, размывая в своих верховьях рыхлую почву террас, состоящих в значительной части из рыхлых вулканических продуктов (дресвы, пепла, лапиллей, пемзы), образовали отмели среди заливов Кроноцкого озера. Впоследствии отмели дали начало процессу заболачивания, и сильное развитие последнего разрезало площадь наиболее глубоких и узких заливов на небольшие водные участки. Дно озера у стоянки каменистое, неглубокое, только близ устья ручья тянутся по дну отложения ила, на которые понемногу надвигается осоковая кайма (изCarex utriculata). 

Вдоль обоих склонов долины берега озера обрывистые, каменистые. Вода озера имеет, по-видимому, довольно постоянную температуру -- 12,5°.