Путешествие по русским литературным усадьбам

«Барин-то уже стары были, как в это имение переехали. Охотой ружейной не под силу уже было заниматься, так они рыбку и удили, когда на Воре, а когда и здесь на пруду на ближайшем… Идут это, бывало, Сергей Тимофеевич с длинным-предлинным чубуком, в чубуке сигарка дымится; на глазах у них зеленый зонтик из тафты надет, который они от слабости глаз носили, а я за ними кресло ихнее складное тащу, удочки и всякую снасть. Сядут на бережку удить, я им червяков насаживаю, рыбу с крючка снимаю, и все это молча, чтобы рыбы не пугать. — Строго они к рыболовному делу относились, настоящий были охотник. В дождик иной раз, и то под зонтиком ужинали… На пруду здесь бывало Сергей Тимофеевич один карасиков да гольцов потаскивали, а на речку всегда Константин Сергеевич с папашей ходили — одного родителя никогда не отпускали — такая уж в них сыновняя привязанность была… Удочка одна у Сергея Тимофеевича была замечательная, из дамских волос сплетенная, и называли они ее Леди. Когда книжку свою об ужении рыбы они написали, то много господ очень благодарны Сергею Тимофеевичу остались. А одна барыня даже из своих волос лесу сплела и нашему барину в память прислала. Очень тогда смеялись Сергей Тимофеевич с гостями и долго потом с этой удочкой рыбу ловить ходили… Любил тоже наш старый барин грибы собирать. Уедут, бывало, с самого утра со всеми гостями в монастырский лес, что за рекою, и до самого обеда по лесу ходят и аукуются. Сергей Тимофеевич наш даже по грибы с трубкой своей длинной и с глазным зонтиком ходил; а грибов в те времена по нашим местам страсть сколько было, не то что теперь. Целыми возами домой привозили»^[74]

.

Одним из первых, кто угадал в С. Т. Аксакове выдающийся художественный талант, был Гоголь. Именно он побудил своего старшего собрата отдаться упорному труду. 16 августа 1847 года Гоголь писал С. Т. Аксакову: «Мне кажется, что, если бы вы стали диктовать кому-нибудь воспоминания прежней жизни вашей и встречи со всеми людьми, с которыми случалось вам встретиться, с верными описаниями характеров их, вы бы усладили много этим последние дни ваши, а между тем доставили бы детям своим много полезных в жизни уроков, а всем соотечественникам лучшее познание русского человека»^[75]

.

Вообще семейство Аксаковых представляет собой феномен русской жизни 1840-х годов. Незаурядная одаренность, всесторонняя образованность соседствовали с широтой души, открытостью дома, подлинно московским хлебосольством. Литературными талантами отличалась не только мужчины; одна из дочерей писателя Вера оставила замечательный дневник, входящий в золотой фонд русской мемуаристики.

Ни с кем другим из московских друзей у Гоголя не сложилось более близких отношений. Он переписывался как со стариками Аксаковыми (Сергеем Тимофеевичем и его женой Ольгой Семеновной), так и сыновьями Иваном и Константином. Здесь даже можно говорить о семейной дружбе, чего у Гоголя больше не было. С Аксаковыми переписывались мать и сестры Гоголя. Уже после его смерти Иван Сергеевич Аксаков гостил в Васильевке, а мать великого писателя старушка Марья Ивановна Гоголь приезжала к Аксаковым в Москву.

Первая встреча С. Т. Аксакова и Гоголя относится к 1832 году. В «Истории моего знакомства с Гоголем» он подробно рассказывает об этой дружбе. К сожалению, книга доведена только до 1843 года, но существуют обширная переписка и подготовительные заметки С. Т. Аксакова, позволяющие проследить за всеми перипетиями их отношений. Они знали взлеты и падения. Первый том «Мертвых душ» привел всё семейство Аксаковых в восторг. Константин выступил с нашумевшей брошюрой, в которой приравнивал поэму Гоголя к «Одиссее». Но великий писатель не одобрил выступления К. С. Аксакова. Действительно, оно вызвало в литературных кругах недоумение. О. Сенковский с тех пор называл Гоголя — и печатно и в беседах — не иначе как Гомер. Не нравились Гоголю и манеры Константина, вызывающе щеголявшего в псевдорусском наряде; злые языки говорили, что в Москве прохожие принимают его за персиянина. Вообще Гоголь считал, что Константин Аксаков страдает «избытком сил физических и нравственных». В самом деле, при встрече он иногда так сжимал Гоголя в объятьях, что у того болели бока.

Впервые Гоголь нанес визит в Абрамцево 14 августа 1849 года. Он гулял по окрестным рощам, собирал грибы. Его любимой забавой было расставлять их по дорожке, на которой полуслепой Сергей Тимофеевич совершал свой вечерний променад. По-видимому, об этом времени вспоминает старик Ефим Максимович: «Гостил у нас как-то господин Гоголь Николай Васильевич, и тоже по грибы с господами отправился. И нашел Николай Васильевич такой диковинный белый гриб, какого раньше никто и не видовал. Шапка на грибе аккуратная, как быть полагается, а корешок длинный да извилистый, словно змея какая. Портрет даже тогда Николай Васильевич с этого диковинного гриба красками написал и у Константина Сергеевича в кабинете на стенку повесил»^[76].