Путешествие по Советской Армении

Но крылатое имя «Комитас», песни его, в которых он с чудесным изяществом и легкостью сочетал искони армянское народное с глубоко постигнутой мировой музыкальной культурой, зазвучали во всех концах новой, Советской Армении. Звучат они и во всем нашем Союзе. Когда с московской эстрады певица по-армянски запевает знаменитое «Келё-келё», слушатели переживают встречу со знакомой, любимой мелодией, уже неоднократно волновавшей им душу и на концертах и по радио. Не знаешь, чему поражаться, слушая эту песню: необыкновенно ли долгому дыханию ее мелодии, такой редкой в музыкальном синтаксисе, или необыкновенно глубокому дыханию поэтического слова, чей синтаксис невольно приводит вам на память Фета. Это — народное, но это и вершина искусства. Пусть читатель попробует услышать музыку этих простых слов по-армянски, с подстрочным переводом:

КелЕ-келЕ-кэлкид мернемКо говакан хелкид мернем,

СиравОр Лорик,ВиравОр Лорик,СевавОр Лорик, Лорик джан.

Шествуй, шествуй, — готов умереть за твою походку.За прославленный ум твой — готов умереть.Влюбленная Лорик,

Раненая Лорик,Облаченная в черное Лорик, Лорик джан.

Комитас стал неисчерпаемым источником для трех поколений армянских музыкантов и библией для музыковедов.

…Лестница в зал, где около трех десятков лет ереванцы слушают концерты. Выросли и состарились люди, которых встречали вы в этом зале, иных и совсем уже нет. Заслуженным стал Анушаван Тер-Гевондян, начинавший работу молодым, — сейчас он сам учит поколение молодежи, создал балет «Анаит» и первую детскую оперу, имевшую большой успех в Армении, — «В лучах солнца». Стариком, героем труда стал замечательный педагог Азат Манукян.

Вот прошел в партер стройный и бритый, с нервным лицом, композитор Аро Степанян, ученик М. Ф. Гнесина и Вл. Щербачева. В 20-х годах он только начинал свою Деятельность и был молод. Маленькая фигурка А. А. Спендиарова суетливо взбегала тогда на дирижерскую вышку; из оркестра, сияя восточными, острыми тембрами, звучала музыка «Энзели», — маститого Спендиарова слушал молодой Степанян, начинавший оперой «Кадж Назар». Сколько было споров вокруг его оперы, внешне лишенной мелодических красот, его слепой любви к ладу, его «полифонического уклона»! В 1951 году со сцены оперного театра звучит его новая опера о нашей советской жизни, о героине труда в колхозе, и послушать ее приезжают на своих автобусах из далеких районов колхозники. В первом ряду сиживал, прислушиваясь, суровый ценитель, редко поднимавший ладони для аплодисментов, В. Карганов, автор исследования о Бетховене. Он привез в Ереван свой замечательный архив и библиотеку и, умирая, завещал их Армении. Уже нет ни Спендиарова, ни Курганова, уже «остепенился» Степанян.

Вместо сурового Карганова много лет в Армении проработал глубокий знаток музыки и большой теоретик X. Кушнарев, учитель целой плеяды блестящих молодых дарований. Память приводит новые и новые образы. Осторожно ведомый под руку, идет в зал старый музыкант, седой как лунь, в темных очках, с напряженным узким лицом и добрыми старческими губами — с детства слепой Николай Тигранян. Он приезжал тогда в Ереван изредка из Ленинакана, где постоянно жил. Позднее Тигранян стал орденоносцем, народным артистом Армении. Ушел тонкий знаток музыки, философ и лирик Романос Меликян, чей голос так мягко звучал, когда он доказывал превосходство восточной поэзии над западной. Его нет, но в кабинете его имени идет плодотворная теоретическая работа.

Много сделали и делают для армянской музыкальной культуры такие деятели, как Мушег Агаян и Шара-Тальян. Большому знатоку армянского мелоса М. Агаяну, помимо всего, что им сделано по истории армянской музыки, в значительной мере обязаны мы и знакомством с подлинным наследством Комитаса, — он расшифровал 100 песен Комитаса с армянских нотных знаков, две песни с голоса на пластинке, одну разыскал в архивах. Шара-Тальян составил вместе с Мушегом Агаяном сборник песен великого армянского певца-поэта Саят-Нова. Советская музыка наших национальных республик накопила уже немалый опыт, обобщение которого двинуло вперед социалистическую эстетику и помогло композиторам. Многие армяне, разбросанные по Союзу, — ныне покойный, москвич, композитор Николай Чемберджи, таджикский композитор Сергей Баласанян, ленинградец Леон Ходжа Эйнатов, написавший музыку к 76 спектаклям ленинградских театров, — включались в исторический процесс создания армянской национальной музыки. Большое влияние оказал на этот процесс Арам Хачатурян,[141] композитор, вышедший из рамок родной республики на всесоюзную и мировую арену музыкальной культуры. Нужно упомянуть и очень своеобразного, очень талантливого композитора Егизаряна, стоящего сейчас во главе Ереванской консерватории.