Путешествие в Кашгарию и Кун-Лунь

Программа экспедиции, намеченная Н. М. Пржевальским в отношении Тибета, была сокращена; центр тяжести работ Певцова переносился главным образом на горные страны, окаймляющие с севера Тибетское нагорье; исследование последнего должно было ограничиться лишь неширокой полосой, приблизительно до 35-й параллели. Но так как в задачи новой экспедиции входило, помимо прочего, изучение существующих проходов внутрь Тибета и вся ее деятельность должна была подготовить почву для будущих исследований на самом Тибетском нагорье, за ней было оставлено прежнее название -- "Тибетской".

В состав экспедиции вошли избранные еще Н. М. Пржевальским его молодые помощники В. И. Роборовский и П. К. Козлов, а также прикомандированный для ведения геологических исследований специалист-геолог К. И. Богданович.

Всеволод Иванович Роборовский прошел перед этим путешествием школу географических исследований в двух экспедициях Пржевальского. Там он впервые серьезно увлекся ботаникой и в дальнейшем уже значительную часть своих исследований посвящал изучению растительного мира Центральной Азии.

Другой спутник М. В. Певцова -- Петр Кузьмич Козлов, ставший впоследствии известным всему миру исследователем Монголии и Тибета, приобрел уже некоторый опыт географических исследований, участвуя в четвертой центральноазиатской экспедиции Н. М. Пржевальского. Впервые П. К. Козлов познакомился с Пржевальским, будучи еще 19-летним юношей. Рассказы великого путешественника пробудили в нем горячее желание самому участвовать в далеких экспедициях.

Отправляясь в Центральную Азию в 1883 году, П. К. Козлов не имел специальных знаний в естественных науках и впервые приобретал их сразу на практике, во время путешествия, под руководством Пржевальского. Это была хорошая школа, и ученик оказался достойным своего учителя: в Тибетской экспедиции он уже прекрасно производил самостоятельные исследования. Влияние учителя сказалось у Козлова, помимо прочего, и в повышенном интересе к зоологии, особенно к птицам.

Соответственно определившимся уже интересам участников, о экспедиций были распределены и научные обязанности между В. И. Роборовским и П. К. Козловым. Первый занимался в основном изучением флоры и сбором гербария, второй -- зоологическими исследованиями. Однако и тот и другой в многокилометровых боковых маршрутах проводили самостоятельно весь комплекс географических наблюдений {Описанию этих маршрутов посвящен составленный Роборовским и Козловым третий том Трудов экспедиции -- "Экскурсии в сторону от путей Тибетской экспедиции". СПб., 1896 г.}.

Экспедиции Пржевальского, Потанина, Певцова и ряда других исследователей дали блестящие результаты в изучении населения, климата, животного мира и растительности -- в общем, всего географического облика Центральной Азии, но геологические сведения, представленные этими экспедициями, все еще были чрезвычайно отрывочными и скудными. "Ни Пржевальский, и ни один из его спутников не обладали умением разбирать иероглифы, которыми на хребтах и холмах, в долинах и оврагах начертаны древние летописи земного шара и поэтому, несмотря на его четыре экспедиции, история происхождения и развития форм земной поверхности оставалась не прочитанной" {В. А. Обручев. Краткий обзор экспедиций, снаряженных Русским географическим обществом для исследований материка Азии с 1846 по 1896 г., "Известия" Вост.-Сиб. отд. РГО, т. XXVII, 1897.}.

Для того чтобы восполнить этот пробел в изучении природы Центральной Азии, Русское географическое общество усилило научную часть Тибетской экспедиции, прикомандировав к ней К. И. Богдановича.

В то время К. И. Богданович был еще молодым ученым, всего три года тому назад окончившим Петербургский горный институт. В течение двух лет после этого он работал как геолог на строительстве Самаркандского участка Закаспийской железной дороги. Здесь сразу же проявились его недюжинные способности, любовь к науке и блестящая школа крупнейшего русского геолога, впоследствии президента Академии наук СССР, А. П. Карпинского, учеником которого он был.

В Тибетской экспедиции К. И. Богданович шел в основном самостоятельными маршрутами и произвел первые в то время и в тех местах обстоятельные геологические обследования, собрав при этом весьма интересную коллекцию горных пород. Им было выяснено, в частности, строение Таримской впадины и окружающих ее с севера и с запада громадных хребтов, а также исследованы богатые нефритовые и золотоносные месторождения в горах Кунь-луня {Описание н результаты своего путешествия К. И. Богданович изложил во втором томе Трудов Тибетской экспедиции -- "Геологические исследования в Восточном Туркестане", СПб., 1892 г.}.

Мы не останавливаемся подробнее на самостоятельной деятельности в этой экспедиции В. И. Роборовского, П. К. Козлова и К. И. Богдановича, так как она в статье о М. В. Певцове имеет для нас подчиненный интерес. Некоторые дополнительные сведения о их работах читатель сумеет почерпнуть из комментариев, помещенных в конце книги.