Путешествие в страну смерти

За окнами уже стояли сумерки, еще часа полтора – и вспыхнут электрические фонари.

Как было условлено, Артемус Холивелл ждал его в кафе Доницетти. Глава венского отделения был тридцатилетним бородачом, неопрятным, очкастым и чудовищно тучным. Когда-то они встречались в Лондоне, Холивелл выслушал рассказ Эшера о путешествии, и глаза его за толстыми овальными линзами напоминали зеленые оливки.

– Итак, этот Фаррен думает, что он вампир, э? – Холивелл наткнул кусочек жареного цыпленка на вилку и отправил в розовый, по-девичьи нежный ротик. – Потому-то он вас и заинтересовал?

Эшер кивнул. Фактически так оно и было.

– Нечто подобное вы обнаружите и в Вене, и в Будапеште. В прошлом году я был в горах на востоке страны, и там ходили слухи об одном крестьянине, который умел обращаться в волка. Еще мне рассказывали, что в Черном Бору с вами перестанут общаться, если вы убьете зайца.

Он промокнул губы салфеткой, и у стола немедленно возник и вопросительно склонился бесстрастный Обер.

– Думаю, вы уже догадываетесь, – продолжал толстяк, выждав, пока тот удалится, – что вся эта история дурно пахнет.

По шее Эшера поползли мурашки. Он достаточно долго сотрудничал с Департаментом и знал, что может означать этот бесстрастный тон.

– Э-э?..

– Стритхэм. – Холивелл небрежно взмахнул вилкой. – Кроме шуток. Проклятый дурак! Поднял шум, известил французские власти о смерти этого мальчишки Крамера, как будто мало нам других неприятностей! А французы умыли руки и потребовали от венской полиции отправить вас обратно первым удобным поездом. Я выиграл день, сказав им, что понятия не имею, где вы сейчас находитесь. – Видя, что Эшер готов протестовать, он предостерегающе вскинул ладонь. – Чтобы вы там ни обнаружили сегодня в ратуше, вы это делали без моего ведома.

– Идиот, – равнодушно согласился Эшер, думая уже о другом. Время близилось к восьми. На улицах было еще людно, то есть по меньшей мере до десяти он может чувствовать себя в относительной безопасности. Вампиры начинают охоту позже.

– И все же, – сказал Холивелл, – что вас сегодня заинтересовало в ратуше?

Эшер поколебался и тихо ответил:

– Вампиры.

Лохматые брови Холивелла вздернулись.

– Здесь в них еще верят?

Глава венского отделения снова взмахнул вилкой:

– В основном цыгане. Официант в моем кафе клялся, что видел вампира на старой башне, примыкающей к дому на Биберштрассе, – когда-то она была частью городской стены. – Он покачал головой. – «Мое кафе…» Я уже начинаю говорить, как настоящий житель Вены. В один прекрасный день я скажу: «Мой ресторан». В Англии так можно говорить лишь о клубе.

– Не знаю… – Эшер лениво оглядел дубовые панели, мягкое мерцание газовых рожков, ощутил легкий всепроникающий запах угольной гари и почесал кончик уса. –

Здешние кафе в самом деле напоминают вам лондонские клубы?

– Черта с два! – Холивелл расправлялся с жареным цыпленком, как хирург. – В члены клуба принимают голосованием. А сюда может зайти кто угодно. – Он бросил взгляд на шумную компанию субалтерн-офицеров в небесно-голубых уланских мундирах. – Вино – ужасное, и я уже думаю, еще один вальс, еще одна оперетта, еще один концерт Моцарта – и я начну подбивать турок на новое вторжение, причем сделаю все, чтобы оно увенчалось успехом. Фаррен бывал раньше в Вене?

– Не берусь утверждать, – сказал Эшер. – Возможно, под чужим именем. Думаю, он должен скрываться сейчас в каком-нибудь старом доме, окруженном легендами, суеверным страхом, сплетнями.

Холивелл кивнул, задумался. Тут же вернулся Обер, и с ним герр Обер. Первый убрал со стола, второй осведомился о десерте, причем с таким видом, словно боялся, что посетители могут в любой момент лишиться чувств от голода. Холивелл дал подробнейшие объяснения, каким должен быть десерт, восхитившие герра Обера, после чего, подождав, когда оба официанта удалятся, снова повернулся к Эшеру.

– Я слышал, японцы проделали нечто подобное в китайской войне, – сказал он. – Устроили штаб-квартиру в пекинском доме с такой же недоброй славой.

Эшер кивнул.

– Я там был, – сказал он. – Да, именно так они и сделали. И поддерживали эту недобрую славу разными трюками в дyxe парижской оперы. Но здесь это сделать сложнее…

– Не сложнее, чем вы думаете. – Тут в дверях возникла небольшая суматоха: сверкая золотым шитьем, вошли два бравых офицерика, каждый под ручку с ярко одетой девицей – прочие субалтерны встретили их приветственным ревом. Эшер видел, как Холивелл зорко скосил в сторону вошедших выпуклый глаз, оценивая обстановку. Не совсем обычная реакция для увлеченного яствами гурмана.

Взгляд его снова вернулся к Эшеру.

– Многие крестьяне – чехи, венгры, румыны и прочие – до сих пор живут представлениями семнадцатого столетия. Для них нет разницы, кто их покарает, если они вторгнутся в большой старый замок; его владелец, барон, или же нечистая сила. А вот горожане – те, конечно же, любопытнее…

– А о каком именно старом, большом замке идет речь? – осведомился Эшер.

Холивелл усмехнулся и изящно отряхнул с бороды сахарную пудру: