Путешествие в страну смерти

– Их три или четыре. Один, что на Хаархоф, определенно слывет дурным местом, есть еще замок семнадцатого столетия на Баккерсгассе – там иногда в окнах видели огни. Городские официанты из венгров божатся, что вампиры обитают в особняке возле развалин старой церкви Святого Роха на Штайндельгассе (он принадлежит побочной ветви семейства Баттиани). Им же принадлежит дом на Форлаутштрассе неподалеку от старой крепостной стены – в том районе за последние десять лет бесследно исчезли несколько человек. Сами владельцы в большинстве предпочитают жить в загородных имениях.

– А нет ли среди них Кароли?

– Кажется, особняк на Баккерсгассе принадлежит пражской ветви семейства. Но не нашей птичке. Кароли – очень большой клан. – Зеленоватые глаза за толстыми линзами оживились, как если бы Холивелл предвидел следующий вопрос собеседника. – Вам нужна помощь?

Эшер заколебался. Вспомнились окровавленные останки лица Крамера, липкая от крови серебряная цепочка, пересекающая чудовищную рану на горле. Продавец в Пале-Рояле клялся, что серебро настоящее. Облапошил простофилю-туриста, всучив ему посеребренную медяшку. Мальчик, наверное, даже не услышал приближения Эрнчестера.

– Многого предложить не могу, – продолжал Холивелл. – Стритхэм – осел, но в этом он был прав. В средствах мы теперь ограничены. Но если вам нужен человек…

За оправленными в золоченые рамы окнами кафе Доницетти по мостовой, кутаясь в воротники, спешили прохожие. Над каналом вновь вздымался туман, размывая очертания величественных зданий, чьи роскошные парадные лестницы уводили в темные чердачные комнатенки, где ютились каменотесы, вышивальщики, официанты – с женами, детьми и дядюшкой Томом Коббли в придачу. Узкие улочки между домами, куда солнце заглядывало лишь в полдень, уже лежали во тьме.

Один из адресов, занесенных сегодня Эшером в блокнот, был назван и Холивеллом: особняк на Штайндельгассе возле развалин старой церкви Святого Роха.

– Нет, – мягко сказал Эшер. – Нет, я полагаю, что справлюсь сам.

* * *

Особняк на Штайндельгассе оказался типичным для древних городов заброшенным гнездом местной знати: массивный серый дом в пять этажей, вклинившийся между ветхим многоквартирным зданием и дворцом некоего герцога Монтенуово, сверкавшим по случаю бала, как рождественская елка. Высокие окна мерцали светом газовых рожков, слегка озаряя тесную улочку. Эшер ясно видел хрустальные канделябры и расписанный в стиле барокко потолок. И все же, такое впечатление, что гости, съехавшиеся на бал к Монтенуоро, вряд ли принадлежали к высшему свету.

Особняк Баттиани был погружен во тьму.

«Забавно», – подумал Эшер, помедлив перед аркой входа. Большинство старых аристократов пытаются увеличить свои доходы, сдавая первые этажи пустующих особняков под магазины, а чердаки – под жилье. Кстати, дома на Хаархоф и Баккерсгассе, осмотренные Эшером после беседы с Холивеллом, также стояли темные и заброшенные. Как этот. Терпеливые мраморные атланты на крыльце и обильная лепнина вокруг окон покрыты пылью, однако (с интересом отметил Эшер) на дверных петлях и замках – ни следа ржавчины.

Несомненно, особняк был самым древним строением на этой улице.

Согревая озябшие руки под мышками, Эшер медленно прошелся мимо огромных дверей. Не рассчитывал он оказаться на улице в столь позднее время. Туман и холод разогнали прохожих. Эшер слышал, как вдали пробило одиннадцать. Отметив, что мостовая перед крыльцом не слишком изношена, он обернулся, запоминая расположение этого переулка в общем лабиринте улочек между кафедральным собором и старой Юденплац. Вон за той аркой вполне мог скрываться вход во внутренний двор. Возможно, украшенный колоннами. Сам двор, очевидно, невелик, если, конечно, длина здания соразмерна фасаду.

Эшер двинулся в путь, пытаясь обойти квартал. По мере того как он удалялся от освещенного дворца Монтенуово и жилого квартала, озноб пробирал все сильнее. Старый инстинкт твердил о близкой опасности, но если уж он вернется завтра в Париж, то надлежит хотя бы передать своему преемнику как можно больше сведений.

Эшер свернул в короткий переулок, плеснула под ногами мелкая лужица. Тлела в сгущающемся тумане маленькая жестяная лампа, укрепленная высоко на стене, – единственный здесь источник света. Oн снова обернулся, сознавая, что эта часть города не менее опасна, чем берег Темзы. Даже опаснее, потому что стены были настолько высоки, что скрывали трубы и шпили, по которым можно было бы сориентироваться.

Нигде ни единой живой души. Пора заканчивать и убираться отсюда, – подумал он. .

Оказавшись в следующей узкой улочке, Эшер опознал в глухой кирпичной стене с маленькой дверью черного хода тыл искомого особняка Баттиани.

Сзади – совсем близко – послышался плеск шагов.