Путешествие вверх

Когда они поднимались на лифте, а потом шли по бесконечным коридорам к шлюзу, все молчали. Никто не попадался им по пути. Вэру поражало беспредельное презрение Ярослава к Мечтателю, — он вел себя так, словно его вообще никогда не было. Для него он уже не существовал, но Анмай запомнил долгий прощальный взгляд Айту, — в нем был только бесконечный стыд.

* * *

Ярослав подошел к шлюзу, — как ни странно, тому самому, через который он и Димка попали внутрь «Эрии». За ним, во взорванном коридоре, начинался вакуум, но Вэру это не интересовало, и мальчишке оставалось лишь идти за ним. В огромном туннеле царил мрак, лишь в далеком разломе ворот яростно горели звёзды, — но в нем легко можно было дышать. Прямо перед ними стояла небольшая овальная машина с поднятым прозрачным куполом, незнакомая Ярославу. Едва они сели в неё, купол захлопнулся, что-то вздохнуло, на мгновение их окружил туман, затем машина поднялась, и стремительно помчалась к сияющим звездам.

Анмай сидел на месте пилота, но даже и не думал прикасаться к приборам. Тем не менее, машина легла набок, ловко проскользнув между погнутыми створами ворот. Вокруг мелькнули сумрачные, неузнаваемо искореженные развалины ангара, — его стены раздались, превратились в нагромождения фантастических стальных торосов, в нем вырос невероятный каменный лес. Среди руин суетились ещё какие-то машины. Ярослав не успел их разглядеть, — скиммер вырвался наружу, и его ослепил яростный солнечный свет. Едва его глаза сузились, он осмотрелся.

Наверху чернело угольное, плоское, пустое небо с огненной дырой солнца, внизу блестела зеркальная равнина звезды, — но не обращенная к Эрайа, а другая, — с живыми парусами и бездонным огненным зевом. Она изменилась, — Ярослав не успел понять, как, ибо увидел цель их полета, — чёрно-зеркальную конструкцию, удивительно зловещую на вид.

— Это… это «Укавэйра»? — осторожно спросил он.

— Нет. «Товия» — корабль-разведчик «Укавэйры», — не оборачиваясь, ответил Анмай.

У мальчишки захватило дух, когда машина заложила лихой вираж, устремившись к боку восьмигранной громады, — и он так и не смог вздохнуть, глядя, как стремительно вырастает чудовищный глаз. Лишь когда они нырнули под него во внезапной вспышке пламени, Ярослав смог перевести дыхание. Они оказались в полумраке, — он не сразу понял, что это огромный ангар с рядами галерей и толстых стальных колонн, освещенный облаком холодного голубого пламени у дальней стены. Лишь когда колпак машины отскочил и файа, ловко перемахнув борт, выбрались наружу, он поверил в реальность увиденного.

От дальнейшего пути в его памяти остались лишь смутные обрывки, — Хьютай, совершенно бесшумно идущая впереди, словно плывущая в полумраке… раскрывшаяся перед ними глухая на вид черно-зеркальная стена… расчерченная кольцами голубого сияния шахта, воздух в которой вдруг подхватил его и стремительно понес вверх… он невольно вскрикнул от испуга и вдруг приземлился на четвереньки под веселый смех файа… потом просторный коридор с мягким белым полом и отклоненными наружу стенами из хромированной стали, уходящими в сияющую бездну… массивные створы бронированных ворот, беззвучно разошедшиеся перед ними…

Ярослав пришел в себя в полутемном двенадцатигранном зале поперечником метров в тридцать. Покрытый пушистой белой массой пол явно подразумевал, что по нему будут ходить босиком. В центре он горбился чем-то вроде огромной линзы высотой по пояс. Вдоль стен, между высокими воротами, шло сплошное кольцо сложных пультов. Выше — огромные квадратные окна-экраны, разделенные выгнутыми наружу стальными колоннами. Над ними, — сплошной узкий кольцевой экран, и ещё один пояс квадратных, поменьше, тоже наклоненных внутрь, темных, прошитых странными отблесками. Изгибы колонн упирались в зеркально-черный круг потолка, паривший на высоте метров пятнадцати. В его глубине застыла серебряно-белая десятилучевая звезда, не дающая света. Он не сразу заметил две затерявшихся в огромном зале пары.

Против своей воли Ярослав перевел взгляд на «Эрию», — сверкающую, маленькую над чудовищной пастью Защитника, набитую проклятыми душами…

— Мы должны уничтожить её, — сказал он.

— Вы уже победили, — удивилась Хьютай. — Это будет не война, а убийство.

— Да. Но ради этого дня умерли два моих друга, — и миллиарды других людей. Так будет справедливо. И, если мы оставим этих файа жить, они будут убивать, — снова, и снова, и снова… У нас нет выбора. Если можно спасти две жизни ценой одной, я не стану раздумывать. Смерть не есть грех: смерть просто есть. Одни должны умирать, чтобы жили другие. Поверь мне, не я это придумал. Если бы я мог это изменить, я сделал бы это с радостью. Но я не Бог. И я не трус. Я делаю то, что нужно сделать.