Путешествия и исследования в Африке

Когда мы на следующий день посетили Муази, то нашли, что он настолько откровенен и чистосердечен, насколько можно было ожидать. Ему не хотелось, чтобы мы шли на северо-северо-запад, потому что он там ведет значительную торговлю слоновой костью. Мы хотели поскорее сойти с невольничьего тракта и оказаться среди населения, которого еще не посещали купцы. Но Муази, естественно, боялся, что мы, придя в страну, как говорят, обильную водой и богатую слонами, могли бы лишить его слоновой кости, которую он теперь получает по дешевой цене и продает торговцам невольниками, когда они проходят через Казунгу на восток. В конце концов, он согласился и предупредил нас, что будет очень трудно достать там продукты, так как в одной области все население было истреблено в войне за невольников, а нам придется там провести одну или две ночи; но он даст нам хороших проводников, которые будут сопровождать нас в течение трех дней. Так как несколько наших людей болело еще с тех пор, как мы поднялись на эту высокую равнину, то мы пробыли у Муази два дня.

Стадо прекрасного рогатого скота свидетельствовало, что в этом районе не было цеце. Скот был с индийскими горбами, очень жирный и ручной. Мальчики без страха разъезжали как на коровах, так и на быках, и животные были до того жирны и ленивы, что только некоторые из них делали лишь слабые попытки лягать своих маленьких мучителей. Муази никогда не доит коров; он жаловался, что если бы мазиту не угнали раньше нескольких голов, то у него теперь было бы очень много скота. Скот свободно бродит по стране и, конечно, тучнеет.

Вдоль невольничьего тракта хлопчатник приходится видеть редко. Это происходит не потому, что земля или климат не благоприятствуют их росту, так как по дороге нам попадалось несколько кустов, бывших в хорошем состоянии и дававших хлопок превосходного качества, а потому, что местное население может удовлетворить свои потребности, выменивая у проходящих работорговцев заграничный коленкор на хлеб. Многие из этих горцев носят козьи шкуры. Хотя у них и полно продуктов, они не особенно охотно их продают. Они привыкли к покупателям, которые дают высокую цену.

Покинув селение Муази, мы шли по плоской местности, покрытой редко растущими тощими высокогорными деревьями, но украшенной многими великолепными цветами. Трава была низкая, не покрывавшая колен, и росла пучками с промежутками обнаженной земли. Деревья были покрыты разнообразными лишаями, что указывало на влажность климата. Сильный и резкий ветер дул на равнине. Его пронизывающую резкость нельзя было объяснить низкой температурой, так как термометр показывал 26°.

Теперь мы начали замечать очень любопытное обстоятельство: где бы ни было расположено какое-нибудь селение манганджа, почти наверное вблизи находилось селение ба-биза. Первые являлись владельцами земли, но последние тоже как будто не считались пришельцами. В самом деле, невозделанные пространства так велики, что народу, у которого мало или совсем нет скота или коз, навряд ли придет в голову мысль ссориться из-за земли, которую он сам не может использовать.

Плоские долины, по бокам которых расположены селения, в определенное время года орошаются реками, протекающими по ним, которые в это время года представляли собой только ряд луж с болотистыми и поросшими осокой промежутками. Когда солнце на своем пути к югу стоит в зените над любой частью тропиков, то начинаются первые дожди, и хотя они обильны, но обычно наполняют только болота и лужи. Когда же солнце на своем пути к северу опять проходит над той же частью, наступают самые большие в году дожди. Пруды и болота, уже наполненные, переполняются и приводят к большому полноводью, которым отличается Замбези; вероятно, таким же способом происходит и наводнение на Ниле.

Роскошная растительность, появляющаяся ежегодно благодаря частичному высыханию многих из этих рек, предохраняет русла и берега от выветривания. Этим объясняется то, что при самых больших разливах вода в них относительно прозрачная. Теперь мы были у источников Луангвы-Марави, которая впадает в Замбези у Зумбо. Мы были поражены тем большим сходством, которое имеют болотистые и поросшие осокой здешние речки с истоками Либы – притоком Замбези, которую мы видели раньше в Лонде, – и реки Касаи, считающейся многими главным рукавом Конго, или Заире.