Путешествия Христофора Колумба

Измерив глубину бухты на всем ее протяжении в юговосточном направлении, на участке, где могли бы свободно разместиться, лежа в дрейфе (temporojeando), тысяча каррак, адмирал приступил к подобным же измерениям в северо-восточном направлении, следуя на протяжении более чем полумили одним из рукавов бухты. Этот рукав повсюду был одинаковой ширины, словно проложили его по шнуру. Находясь в водах рукава, ширина которого была 25 шагов, нельзя было видеть вход в бухту, и поэтому казалось, что она замкнута. Глубина рукава повсюду была 11 локтей, дно песчаное и чистое.

Даже в том месте, где лодка касалась бортом растущих на берегу трав, дно было на глубине 8 локтей.

Бухта эта очень оживленная и радостная, хотя берега ее безлесны.

Остров показался адмиралу более скалистым, чем ранее открытые земли. Деревья здесь были не такие крупные, и многие из них были испанских пород, как, например, каменные дубы, падубы и некоторые иные. То же самое можно было сказать и о травах. Остров горист, но на нем много равнинных мест, климат здесь прекрасный, но более холодный, чем на других островах. Хотя, строго говоря, то, что испытывают тут люди, холодом нельзя назвать. Адмирал говорит о холоде, лишь сравнивая этот остров с другими землями.

Как раз против бухты лежит прекрасная долина, и в ней протекает река, впадающая в бухту. Адмирал предполагал, что в этой округе должны быть большие поселения, судя по тому, что уже видны были на море челноки, и притом очень большие – подобные фусте о 15 скамьях. Индейцы при виде кораблей сразу же обращались в бегство.

Индейцы, которых адмирал вез с собой, очень стремились на родину, и адмирал говорит, что все время они думали, будто их в конце концов доставят домой. Теперь же они стали подозревать недоброе, потому что путь кораблей не лежал к их дому. И поэтому адмирал не верил их словам; впрочем, он и не понимал их, точно так же, как и они не понимали его. Адмирал говорит, что больше всего на свете они боялись людей, живущих на этом острове.

Для того чтобы вступить с местными жителями в переговоры, необходимо было на несколько дней задержаться в бухте Св. Николая. Но адмирал решил идти дальше, отчасти чтобы осмотреть побольше земель, но также и потому, что сомневался в устойчивости благоприятной для плавания погоды.

Адмирал, уповая на Господа нашего, надеялся, что индейцы, которые были на кораблях, изучат кастильский язык, а он – их собственный, так что со временем, по возвращении сюда, он сможет беседовать с здешними людьми. И, обращаясь к Богу, он просит ниспослать ему добрую толику золота, прежде чем он тронется в обратный путь.

Пятница, 7 декабря. В исходе предрассветной вахты адмирал приказал поставить паруса и вышел из бухты Св. Николая. Адмирал плыл при юго-западном ветре к северо-востоку и, пройдя 2 лиги, дошел до мыса, который образует нечто вроде заводи, оставив к юго-востоку один выступ берега, тогда как мыс Звезды был в 24 милях к юго-западу. Оттуда он направился к востоку и, пройдя 48 миль, достиг мыса Синкин. Истинная правда, что 20 [миль] он прошел к востоку, чет-верть – к северо-востоку и что везде берег был высок и дно на значительной глубине: у самого берега до 20–30 локтей, а в открытом море глубина была равна выстрелу из ломбарды.

Все это адмирал, к своему великому удовольствию, установил, плывя вдоль берега при юго-западном ветре. Он говорит, что вышеупомянутый мыс удален от бухты Св. Николая всего лишь на расстояние выстрела из ломбарды, и если в этом месте прорыть канал, то образуется остров в 3 или 4 мили в окружности.

Вся эта страна была очень гористая. Деревья были здесь не слишком высокие, такой же высоты, что и кастильские каменные дубы и падубы (madronos). В двух лигах от мыса Синкин адмирал приметил в разрыве линии гористого берега огромнейшую и сплошь возделанную долину, по-видимому засеянную ячменем. Адмирал предположил, что в этой долине должны были располагаться значительные поселения.

За ней тянулась цепь очень высоких гор. Дойдя до мыса Синкин, он оказался в 32 милях от острова Тортуга, берега которого виднелись на северо-востоке. На расстоянии выстрела из ломбарды от мыса выдавался в открытое море высокий и хорошо заметный утес. На восток, четверть к юго-востоку от мыса Синкин, расположен был Слоновый мыс, до которого оставалось лишь миль 70, и берег между этими мысами казался очень высоким.

Следуя дальше, адмирал в шести лигах от мыса Синкин обогнул большой выступ берега. За этим выступом его взору открылись широкие долины и поля среди высочайших гор, и эта местность была во всем сходна с Кастилией.

В 8 милях далее он открыл очень глубокую реку, довольно узкую в устье, хотя туда могла бы войти одна каррака. При входе в устье не было ни мелей, ни подводных камней.